Покорение
Шрифт:
Тирл знал, что, если появится на турнире под чужим именем, следует прежде всего встретиться с Энн и рассказать о своих планах.
Тирл сидел на садовой ограде и наблюдал за гуляющими дамами, среди которых была Энн. Одна леди, как всегда, читала вслух. Тирл часто поддразнивал Энн за излишнюю страсть к учености: она вечно сидела, уткнувшись носом в книгу.
Он прислонился к ветке старой яблони и улыбнулся. Какое чудесное зрелище — все эти дамы в ярких платьях, с изысканными головными уборами, украшенными газовыми вуалями и драгоценностями. Но Энн выделялась даже среди
Он не сомневался, что Энн его увидит. Остальные женщины, возможно, никогда не поднимали глаз, но от Энн ничто не ускользало. Ее ум превосходил даже неотразимую красоту. Вот только язык был острее меча.
Тирл невольно поморщился. Слишком часто он попадал ей на язычок, оказываясь под градом болезненных уколов, и знал, как они могут жалить.
Энн и в самом деле заметила его и на какой-то момент растерялась. Растерялась, но не испугалась, ибо требовалось куда больше, чем простой мужчина, чтобы устрашить Энн Маршалл. Тирл улыбнулся ей. Она поспешно отвела глаза и почти сразу же отпустила женщин, разослав их по различным поручениям, а сама подошла к тому месту, где сидел Тирл, и запрокинула голову.
Он легко спрыгнул на землю, взял маленькую ручку Энн и поцеловал.
— Ты затмила луну красотой. Цветы опускают свои головки от стыда, когда ты проходишь мимо. Бабочки складывают крылья, павлины боятся распустить хвосты, драгоценности меркнут, золото…
— Что тебе нужно, Тирл? — перебила она, отнимая руку. — Почему ты прячешься в саду моего отца? Влюблен в одну из горничных?
— Ты ранишь меня, — пожаловался он, прижав руку к сердцу. Энн презрительно хмыкнула, но Тирл, спотыкаясь, словно его предательски ранили, почти упал на каменную скамейку. — Я пришел только для того, чтобы увидеться с тобой. И пожалуй, прощу все несправедливые обвинения, если усядешься мне на колени, как когда-то.
Строгое лицо Энн чуть расслабилось. Она с улыбкой села рядом.
— Мне не хватало твоего красноречия. Не считаешь, что эти англичане — очень скучный народ?
— Ужасно скучный. Мой брат, например…
Он не успел договорить, как Энн кивнула:
— Я слышала. Моя сестра только и делала, что забивала мне голову сплетнями. Твоя семья воюет с другой семьей.
— Да, с Перегринами.
— Я много о них слышала. Моя сестра была на свадьбе старшего сына и леди Лайаны. — Она деликатно передернула плечиками. — Они не так уж плохи.
Он уже хотел рассказать Энн о Заред, но вовремя сдержался. Не стоит никому открывать ее тайну. Если человек, взглянув на нее, не сможет распознать в ней женщину, значит, вообще не заслуживает, чтобы ему выложили правду.
— Второй сын едет на турнир с намерением завоевать тебя.
Энн изумленно уставилась на него.
— Завоевать меня? Перегрин? Даже если оставить в стороне ваши с ними распри, ты просто не знаешь этих людей. Грязные, невежественные олухи. Представляешь, старший брат даже не счел нужным присутствовать на собственном свадебном пире: был слишком занят, считая золото, принесенное невестой
— Все это сплетни, — отмахнулся Тирл. — Я видел, как дерутся эти мужчины. Тот, кто приедет, вполне возможно, выиграет турнир.
— И даже тебя победит?
Тирл улыбнулся.
— Я не собираюсь проверять. Потому что не буду участвовать в турнире. Но пришел просить у тебя одолжения.
— А, значит, просто приехал посмотреть, как бабочки складывают крылья, а павлины боятся распустить хвосты?
— О да, конечно, это самая важная причина.
Он снова потянулся к ее руке, но Энн отстранилась.
— Я бы приняла твои комплименты всерьез, если бы не слышала их с восьми лет. Ты повторяешься, Тирл. Честное слово, женщины слишком доверчивы и доступны! Тебе необходима женщина, которая не сдастся, выслушав все ту же старую заезженную лесть.
— Женщина вроде тебя? Я был бы счастлив видеть тебя своей женой.
— Ха! Я выйду за человека, который работает мозгами, а не руками! Хочу мужа, с которым могла бы поговорить! Я пыталась беседовать с тобой о чем-то, кроме доспехов и оружия, а ты тут же засыпал. Да еще и храпел!
Он ласково улыбнулся девушке. Она совсем не знает собеседника, если считает, будто его интересы этим и ограничиваются.
— Клянусь, что, будь я женат на тебе, ни за что бы не заснул! И, кроме разговоров, занял бы тебя еще кое чем.
— Твое хвастовство на меня не действует. Лучше скажи, какое одолжение тебе понадобилось.
— Я хотел бы помочь Перегринам, но не стоит, чтобы они знали мое настоящее имя. Я представлюсь Смитом.
Энн ответила холодным взглядом. Эта брюнетка с темными волосами и глазами могла при желании испепелить человека взглядом.
— Просишь меня подвергнуть опасности человека, которому предстоит быть гостем в моем доме?! — прошипела она, поднимаясь. — Я была о тебе лучшего мнения.
Но Тирл успел поймать Энн, прежде чем она сделала второй шаг.
— Я сказал, что собираюсь им помочь, и не солгал тебе! — воскликнул он, молясь про себя, чтобы она ему поверила.
— Почему? Почему ты хочешь помочь грязным животным вроде этих Перегринов? Разве не правда, что они считают ваши земли своими? И ты хочешь, чтобы я поверила в твои благородные намерения? Неужели ты поможешь человеку, мечтающему сделать тебя нищим?
— Понимаю, это трудно осознать, но тем не менее все так. Я даже не знаю этих братьев. Видел их только со стороны. Но не питаю к ним такой ненависти, как Оливер. Я просто хочу…
Он осекся. Если поведать ей все до конца, придется упомянуть о Заред, а это невозможно.
— Тут дело в женщине, — произнесла Энн.
Тирл ошеломленно моргнул. Что за умница! Ее проницательности можно только позавидовать!
— Женщина? Какая женщина? На турнир приедут два брата — средний хочет драться на ристалище, а младший служит его оруженосцем. Неужели я не могу сделать что-то просто из любви к человечеству? Мой брат ненавидит этих Перегринов, а меня тошнит от войны, крови и ненависти. Почему я не могу попытаться покончить с этой враждой и примирить обе семьи?