Покоренная горцем

Куин Пола

— Нет.

— Тогда пойдем. — Он поманил за собой мальчика и направился к двери. — Тебе пришло время научиться этой игре.

Остальные последовали за ними, захватив с собой выпивку — и веселое расположение духа. Финн предложил Джиллиан руку, но Колин тут же оттолкнул его в сторону. Игнорируя его убийственный взгляд, Финн подмигнул молодой леди и скрылся в гостиной.

Колин задержался перед дверью и обернулся к золотоволосому капитану, шедшему следом за ним.

— Коннор, уложишь Эдмунда в постель, когда закончится игра? Мне нужно поговорить с его матерью.

— Идите. —

Коннор махнул им рукой. — Не беспокойся, парень.

Джиллиан хотела сказать, что опасается оставлять сына с незнакомцами, но Колин уже увлек ее в сторону от двери гостиной. «А с чего мне сейчас возражать? — подумала она. — Ведь все равно Эдмунд завтра уедет с ними и будет полностью зависеть от них, пока Колин не отвезет меня в Кэмлохлин». К тому же родственники Колина были добры к малышу, и ему будет хорошо с ними.

Джиллиан промолчала, когда он повел ее к лестнице. Ах, как она скучала по темной башне и их запретным поцелуям!

— Макгрегор…

Они остановились и посмотрели на Джорджа и Сару, стоявших у подножия лестницы.

— Я просто хочу поговорить с ней наедине, капитан, — сказал Колин, давая понять, что речь шла только о беседе. Но Джиллиан надеялась, что ее ожидало и нечто большее. — А после этого я поговорю с вами.

Джиллиан подумала, что Джордж воспротивится. Ну и пусть! Это не имело значения! Она хотела остаться наедине с горцем, и никто не мог остановить ее. Но капитан, как ни странно, молча кивнул и ушел, чтобы присоединиться к гостям.

Оставшись одни, они свернули, прошли по коридору и скрылись от посторонних глаз. Джиллиан надеялась, что Колин схватит ее в объятия и зацелует до бесчувствия. Когда же он замедлил шаг, она остановила его и спросила:

— Так что вы собирались мне сказать? Я вижу по вашему лицу, что вы чем-то обеспокоены. Что вас тревожит?

Он тихо рассмеялся, но смех показался ей неискренним из-за огорчения, написанного на его лице.

— Во-первых — осознание того, что я стал слишком предсказуемым.

Она придвинулась к нему поближе и поднесла ладонь к его лицу.

— Вы собираетесь таиться и от меня — как поступаете со всеми остальными?

Его многозначительный взгляд задержался на ее лице.

— Я на все готов ради вас, Джиллиан… и это чертовски меня пугает.

Это было не совсем то, что она ожидала услышать, но этот ответ все равно обрадовал ее. Он уже сделал для нее все возможное, и Джиллиан взамен отдала ему свое сердце. Она очень хотела, чтобы он принял его, и молилась, чтобы в ответ он предложил ей свое.

— Колин, — прошептала она у самых его губ, когда он склонился к ней, — я люблю тебя.

Она была почти уверена, что увидела его улыбку перед тем, как он поцеловал ее. Ох, но он не просто поцеловал ее. Если бы так, она, возможно, сумела бы забыть его когда-нибудь, если он ее покинет. Его губы, казалось, обжигали, раздувая пожар в ее крови. Она в ответ крепко прижалась к нему и прерывисто вздохнула, когда его сильные руки сомкнулись вокруг нее.

Джиллиан чувствовала, что он пытался обуздать себя, боролся с собой, — но зачем? Ведь она — женщина, а женщина всегда

понимает, когда затронула сердце мужчины. К тому же он так тепло относился к Эдмунду… Но очевидно, что-то другое пугало его и побуждало сдерживаться. Может, это был свирепый зверь, уложивший на месте пятерых разбойников, чтобы спасти Эдмунда? Выходит, опасно давать волю его страсти?

Джиллиан хотелось верить, что она сумеет найти ответы на эти вопросы.

Обвивая одной рукой шею Колина, она провела ладонью по твердым мускулам на его груди и животе — и словно обожглась. Невольно застонав, она откинула назад голову и чуть отстранилась, чтобы глотнуть воздуха. А он, шумно выдохнув, прохрипел:

— Джиллиан, то, что я хочу с тобой сделать…

— Делай что хочешь.

— Нет. — Он выпрямился и заглянул ей в глаза. — Твоя жизнь — в моих руках. Я не хочу подвергать тебя еще большей опасности.

Так вот в чем дело… Как и в ту ночь, которую они провели вместе в пещере, он боялся допустить «оплошность». Мысль о том, что она имела такую власть над мужчиной, способным вырезать мушкетные пули из собственной плоти, заставила Джиллиан задрожать от переполнявших ее чувств.

— Колин, — она взяла его лицо в ладони, — моя жизнь принадлежит мне. И именно ты вернул меня к жизни…

— И теперь, когда ты ею владеешь, ты готова вручить ее мне?

— Да. — Она улыбнулась и нежно его поцеловала. — Мою жизнь — и жизнь моего сына. А теперь, пожалуйста… — Он подхватил ее на руки и понес по коридору. — Пожалуйста, отнеси меня в твою комнату.

Глава 30

Пламя камина отражалось в его глазах, когда он ногой затворил дверь в свою комнату, а затем запер ее. Джиллиан охватила дрожь возбуждения — ведь они наконец-то оказались одни в запертой комнате! Она не испытывала ни страха, ни сомнений. И она чувствовала, как Колин содрогался от страстного желания.

Но она заставит его подождать еще немного… Когда он снова протянул к ней руки, Джиллиан отступила и потянула за тесемки на своем платье.

Его глаза потемнели, воспламеняя ее кровь, наполняя тело томлением… Он не пытался приблизиться к ней, а остался у двери — стоял, пожирая ее взглядом. В эти мгновения все печальное прошлое было забыто, и сейчас, глядя на Колина, стоявшего перед ней в мягком свете камина, Джиллиан чувствовала, что вся жизнь вела ее именно к этому моменту. К этому мужчине, рисковавшему ради нее жизнью, убивавшему ради нее. Она хотела принадлежать ему, хотела, чтобы он принадлежал ей. Хотела рожать его детей и видеть, как он любит их.

Высвободившись из платья, она шумно выдохнула, когда оно упало к ее ногам. А плед горца топорщился в области паха.

Стоя перед ним в одной лишь тонкой белой сорочке, Джиллиан пробормотала:

— Колин, я… — У нее перехватило дыхание.

Он закрыл глаза, словно все еще пытался обуздать себя, устоять. Теперь она знала почему — и от этого любила его еще сильнее.

— Джиллиан, — со стоном произнес он, открывая глаза, — сначала я должен кое-что тебе рассказать.

Но она бросилась к нему, и он заключил ее в объятия.