Покоренная любовью

Энок Сюзанна

– Конечно, – ответил Уэрфилд.

Они кружились в вальсе, потом он пригласил свою мать на кадриль. Затем последовала череда других танцев, пока вновь не заиграли вальс. Увидев нескольких мужчин, направляющихся к Мэдди, теперь, когда она вновь была принята в обществе, Куин быстро извинился перед приятелями.

– Надеюсь, этот вальс – мой, – прошептал он, подходя к ней сзади.

Мэдди порывисто обернулась к нему.

– Как пожелаете, милорд. – Ее щеки горели от жары в зале, а глаза блестели, когда он повел ее

в танце.

– Поздравляю, – улыбаясь, сказал он. – Вы одержали победу.

– Разве могло быть иначе, если меня представляла герцогиня Хайбэрроу? Вам бы следовало послушать ее. Она буквально угрожала тем женщинам, если они откажутся меня принять. – Мэдди засмеялась. – Это было прекрасно. Рейф сказал, что если ее светлость принимает решение в отношении чего-то, она становится страшнее стада буйволов.

– В последние дни вы часто виделись с Рейфом, не так ли? – ревниво спросил Куин.

Она перестала улыбаться.

– Я вижусь с теми, кто приходит меня навестить, – ответила она. – Очевидно, вы были заняты где-то еще. – Мэдди выразительно взглянула на Элоизу, танцевавшую с Томасом Дансоном.

Он прищурился.

– Это так, благодарю вас.

– Элоиза – не моя ошибка, – огрызнулась Мэдди. – Это вы обещаете жениться на каждой женщине, попадающей в поле вашего зрения.

– Ничего подобного! – запротестовал Куин.

– Я хочу, чтобы вы сказали мне все прямо. Вы никому не повредите, Куин, поступая правильно и женясь на Элоизе.

– Самое правильное будет не жениться на Элоизе, – продолжил он. – Именно поэтому я и занимался ею всю последнюю неделю.

Ему захотелось засмеяться при виде подозрительного выражения на лице Мэдди.

– Что вы имеете в виду под «занимались ею»? Она – ваша невеста, глупый вы человек.

– Недавно я обнаружил, что эта идея никогда меня не вдохновляла, – мягко сообщил он, держа ее так близко, как только осмеливался на этой чертовой консервативной ассамблее. – Но я решил, что, пока она проводит время со мной, она не сможет создавать проблемы для вас.

– О, вы необычайно галантны, – скептически заметила Мэдди.

– Думаю, да.

– Так. И, полагаю, вы будете так же галантно стоять рядом с ней в Вестминстерском аббатстве через две недели?

И тогда, услышав ревность в ее голосе, Куин улыбнулся.

– Я не хочу жениться на Элоизе, – прошептал он, памятуя о других кружащихся вокруг них парах и понимая, какой вред это может нанести ее репутации. – И я не намерен это делать. Я люблю тебя, Мэдди.

Она буквально споткнулась о его ногу, и Куин с улыбкой прижал ее к своей груди, пока она не восстановила равновесие.

– С тобой все в порядке? – спросил он, чувствуя себя гораздо увереннее, чем минуту назад.

– Что… что вы сказали? – прошептала она, обратив к нему побледневшее лицо.

– Я сказал, что люблю тебя. Почему это вызвало такое удивление?

– Да, но,

Куин, вы не можете любить меня – вы ведь все еще помолвлены с Элоизой.

– Только до завтрашнего утра. Она больше не опасна для тебя, а я не уверен, что смогу вынести еще день с ней. И вообще я нахожу, что вокруг меня вертится несколько неприятных знакомых – очень высокомерных.

Мэдди усмехнулась, ее глаза блестели.

– Ты – идиот, – прошептала она.

– И все равно я тебя люблю. Я начинаю верить, что тебя нельзя не любить.

– Ты в меньшинстве. – Мэдди глубоко вздохнула. – Тебе не следовало говорить мне об этом, теперь положение еще больше усложнится. Ты скоро придешь в себя.

– Будь со мной сегодня ночью, Мэдди, – прошептал Куин. – Мы все обдумаем завтра.

– Но Элоиза…

– К черту Элоизу, я хочу тебя.

– Это низко, – тихо сказала она.

Но в ее голосе Куин отчетливо услышал желание. Только этого он и добивался.

– Твоя репутация уже погублена, – настаивал он, – благодаря мне. Пожалуйста, Мэдди, что бы ни случилось, я хочу…

– Тихо, – сказала она. – И каким же образом вы собираетесь все устроить, милорд? Мы что, проберемся в библиотеку и запрем дверь? Но, Боже, мы уже делали это, не так ли?

Куин засмеялся, довольный собой. Он выиграл – по крайней мере, на данный момент.

– Там была гостиная. Когда танец окончится, иди за мной.

Как только смолкли последние звуки вальса, гости стали строиться для контрданса. Куин отступил назад, Мэдди следовала за ним. Оркестр вновь заиграл, и он проскользнул на темный балкон. Мэдди выглянула из-за угла, и он втянул ее за собой. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но она шагнула в сторону, оттолкнув его.

– В чем дело? – спросил Куин, подводя ее к перилам балкона.

Мэдди показала ему кулак.

– Все повторяется, – прошипела она, – как с тем проклятым Спенсером. Не хочу, чтобы кто-то увидел, как ты пытаешься поцеловать меня. Тем более после того, как я вновь завоевала уважение света.

– Я сначала проверю, – сказал Куин и двинулся мимо нее в тень балкона.

При сложившихся обстоятельствах ему повезло, что она не ударила его; единственное объяснение, которое он мог дать своей глупости и неосторожности, – это то, что он не мог думать ни о чем, кроме теплого обнаженного тела, прижатого к нему.

– Вокруг никого, – сообщил он, возвращаясь к ней. – Теперь ты поцелуешь меня?

Бросив вокруг еще один нерешительный взгляд, Мэдди поднялась на цыпочки. Положив руки ему на грудь, Мэдди коснулась его губ своими. Куин закрыл глаза при этом теплом прикосновении. Обнимая ее за тонкую талию, он думал о том, как далеко она зашла в своем доверии к нему. Если бы он оказался преданным и оклеветанным близкими ему по положению, он вряд ли смог бы поступить, как она.