Покоренная судьбой
Шрифт:
— Да, но мое желание позвонить тебе было сильнее осторожности.
Я закрыла глаза.
— Она может.
По крайней мере, почти от всех, кроме Невио. По какой-то причине она, казалось, не могла солгать ему.
— Хорошо. Увидимся через неделю.
— Хорошо, — я повесила трубку и сделала глубокий вдох, задаваясь вопросом, что только что произошло. Что это было?
Когда я открыла глаза, Аврора смотрела на меня с открытым ртом.
— Что происходит? — ее голос был тихим, шокированным.
— Я не знаю.
Она покачала
— Амо собирается жениться через несколько недель.
— Никому не говори об этом, хорошо?
Она подмигнула мне.
— Хорошо, — Я услышала неуверенность в ее голосе.
— Даже Карлотте или твоим родителям, и уж точно не Невио. Поклянись в этом.
— Грета… — раздался рык, за которым последовало резкое «шшшш».
Дверь ванной распахнулась, и вошел Невио, с грязными волосами и в одних боксерах. Он прижал чашку с кофе к губам, глаза сузились, когда он увидел Аврору рядом со мной.
— Девичьи разговоры?
Он протянул мне еще одну чашку кофе, и когда он наклонился надо мной, я увидел, как Аврора рассматривает его с таким выражением в глазах, что я наконец-то поняла. Это никогда не имело для меня смысла, но с тех пор, как я встретила Амо, я чувствовала это глубоко в животе. Наши взгляды на мгновение встретились, она вскочила на ноги и чуть не выбила чашку Невио из рук. Часть горячей жидкости пролилась на его обнаженную грудь и боксеры, заставив его шипеть.
— Мне не нравятся игры с огнем, — прорычал он. Я не понимала, и Аврора, судя по всему, тоже. Она схватила полотенце с пола и неловко похлопала Невио по груди, затем, похоже, подумала об этом получше и бросила его в него, ее голова стала темно-красной. Он поймал его, нахмурив брови.
Аврора выглядела так, будто у нее вот-вот случится нервный срыв. Беспокойство — это то, с чем я была близко знакома, поэтому я сразу же узнала ее.
— Ты можешь оставить нас наедине? — спросила я брата.
Он выглядел ошеломленным. Я никогда не разговаривала с девочками. Он пожал плечами.
— Конечно. Вернусь позже.
Бросив еще один скептический взгляд на Аврору, он повернулся к двери.
— С днем рождения! — Аврора практически крикнула ему вслед.
Один уголок его рта приподнялся в сомнительной улыбке.
— Спасибо, Рори, — он протянул руку и взъерошил ее светлые волосы, а затем ушел.
Аврора уставилась на закрытую дверь, ее нижняя губа дрожала.
— Ты в порядке? — осторожно спросила я, хотя видела, что она не в порядке.
— Нет, — жалобно сказала она и опустилась рядом со мной. Она закрыла лицо, и я боялась, что она начнет плакать. Тогда я не знала бы, что делать. Может, позвонить Киаре? Вместо того чтобы заплакать, она издала приглушенный крик, ударившись ладонями о ладони, а затем посмотрела на меня сквозь щели между пальцами. Ее голубые глаза были влажными, но она не плакала.
— Почему я веду себя так глупо рядом с ним?
У меня не было ответа на ее вопрос.
— Может быть, потому что ты влюблена в него? — предположила я.
Цвет исчез с лица Авроры.
— Ш-ш-ш. Я не хочу, чтобы он знал!
Я бы не удивилась, если бы он знал. Невио умел читать людей лучше, чем я. Даже если его не волновали их эмоции, он хранил их в памяти на случай, если они ему понадобятся. Возможно, он просто решил игнорировать влюбленность Авроры, потому что она его не интересовала по разным причинам и из уважения к Фабиано.
Я никогда не говорила с ним об Авроре.
— Не говори ему, хорошо? Я клянусь, что никому не скажу об Амо, но, пожалуйста, никому не говори ничего о Невио.
— Хорошо, — я бы все равно никому не сказала. Эмоциональное состояние Авроры было ее личным делом, а не чьим-то бизнесом. Ее чувства к Невио никого не трогали.
Мои чувства к Амо? Они могли оставить после себя руины. И все же через неделю я бы поехала в Нью-Йорк, чтобы увидеть его.
10
Грета
Мое сердце бешено билось, окружающие звуки пульсировали в моей голове, отдавались в ушах, преследуя мой пульс. Затем первые аккорды заполнили театр, и я ненадолго закрыла глаза. Я потеряла себя в музыке, в ощущении сцены под ногами, вдыхала теплый воздух, позволяя ему наполнить меня целью. Грохот метро и гудки такси вскоре отошли на второй план и я забыла о множестве осуждающих взглядов, которые хотели разобрать каждое движение, пока все то, что делало его таким прекрасным, не было смыто.
Я танцевала вариацию Жизель первого акта бесчисленное количество раз. Это был один из моих самых любимых балетов, но я никогда не чувствовала его так глубоко, как сегодня. Глубокая влюбленность Жизель, ее счастье, когда она была с Альбрехтом. Затем, когда суровая правда прорвалась сквозь пузырь невинности героини, ее бешенство в каждом повороте и прыжке, когда она осознала безнадежность своей любви.
На последнем аккорде произведения я остановилась, мое дыхание участилось, но в то же время я чувствовала себя удивительно спокойно.
Я открыла глаза, вглядываясь в окружающую обстановку, и заметила кого-то в одном из задних рядов. Во время репетиций там никто не сидел. Тренеры и мои коллеги-танцоры наблюдали либо с первого ряда, либо из-за кулис.
Жар наполнил мои щеки и живот. Мысленно я танцевала для него, даже не подозревая о его присутствии.
Амо сидел в предпоследнем ряду, окутанный тенью, так что я не могла видеть его выражения лица.
Мое сердце заколотилось, наполняясь тоской, которую я не могла объяснить. Учительница хлопнула в ладоши, оторвав меня от этого момента.