Покоренная викингом
Шрифт:
«Я тебя ненавижу!» — мысленно кричала она.
Но в действительности у нее не было ненависти к нему. Она вспомнила своего отца, она знала, что Альфред может найти смерть в любую минуту. Она крепко обняла его в ответ. Она не могла повиноваться ему, но его любила.
Все-таки она не простит ему того, что он сделал. Казалось, ее сердце превратилось в лед. Он был жесток. Рианон знала, что, если она не притворится, будто подчинилась его воле, у нее будет мало шансов изменить свою судьбу.
Ведь она уже вырвалась
На следующее утро она пошла в конюшню. Ей очень хотелось взять оседланную лошадь, на которой она сюда приехала, и ускакать на ней со скоростью ветра, на север или на юг, все равно. Но она знала, что ей нужно быть терпеливой и хитрой. Она так боролась с королем, когда он сообщил ей свое желание, что теперь трудно будет заслужить его доверие. Сегодня она просто останется здесь на все утро и будет гладить мягкие носы лошадей, будет разговаривать с ними шепотом и выберет себе лошадь. Ей нужна самая сильная и самая быстрая, когда придет время бежать.
Она улыбнулась, остановившись у стойла, где стояла чалая лошадь. Не самая лучшая, но однажды уже спасшая ее. Она остановилась, чтобы погладить животное, как вдруг услышала, что кто-то шепчет ее имя.
— Рианон!
Она обернулась. Она узнала голос. Рауен стоял перед ней, высокий, красивый в своей льняной сорочке, короткой кожаной жилетке и облегающих штанах. При нем был меч, глаза были грустны. Его лицо было пепельно-серым, и она подумала, что ему потребовалась определенная смелость, чтобы прийти сюда после того, как король объявил о ее дальнейшей судьбе.
Она бросилась к нему. Его руки крепко обвились вокруг нее. Он поднял ее, отнес к стогу сена, и они легли рядом. Он держал ее в объятиях. Она подвинулась и коснулась его вьющихся волос, которые спадали до плеч, затем нежно погладила его бороду.
— Рауен, — прошептала она и всхлипнула.
Он видел слезы в ее глазах, провел пальцем по ее губам. И тогда она вдруг вспомнила, почему так полюбила его. Он был среди людей, которые возвращались с телом ее отца на побережье, когда Гарт нашел свою смерть. И когда она упала на его тело в слезах, Рауен поднял ее. Когда ужас переполнял ее, он взял ее на руки. И в последующие дни он рассказывал ей о храбрости ее отца. Он как бы вернул ей Гарта, и только за это она могла бы восхищаться им.
Он отодвинулся. Ее щеки зарделись, когда он пристально смотрел ей в лицо, как будто хотел запечатлеть его в своей памяти и в своем сердце. Она почувствовала новый приступ страха, когда вдруг поняла, насколько безоговорочно он подчиняется воле короля, она поняла, что с этим ничего не может поделать.
— Нам бы нужно было пожениться раньше, — невнятно сказал он. — Если бы мы поженились раньше, король не смог бы поступить как сейчас.
— Но ведь еще ничего не свершилось, — сказала она тихо.
— Рианон… — Он прижал ее спиной к сену и подвинулся
Если их схватят вместе, то обоих обвинят в нарушении воли короля. А если смотреть глубже, не только воля Альфреда, но и его честь были поставлены на карту, а возможно, — и жизнь Рауена.
Она поднялась с сена.
— Рауен, если кто-нибудь видел, что ты пришел сюда… Я боюсь…
— Тише. Никто меня не видел. Я не стал бы рисковать твоим будущим.
— Моим будущим!
Она снова бросилась к нему. В его объятиях она чувствовала себя любимой и защищенной.
Она пожалела, что не отдалась ему раньше. Теперь она не верила в порядочность, ее продали язычнику, и поэтому честь для нее мало что значила. Может быть, она уйдет отсюда с единственным сладким воспоминанием, что была любима. Она нежно улыбнулась ему.
— Не думай о моей чести, любовь моя, потому что, как оказалось, она мне не принадлежит. Я боюсь за тебя, милый Рауен. Воля короля.
— Да, воля короля, — согласился он бесстрастно. — А я остался в дураках.
— Я не выйду за него, — поклялась Рианон. Она опустилась на колени, и прижалась лицом к его груди.
— Боже, я мог бы быть твоим мужем, — выдохнул он.
— Я не собираюсь выходить за него замуж. Я собираюсь бежать. Мой дорогой Рауен, — сказала тихо она.
Она не чувствовала его страсти, но чувствовала его боль; она бы с радостью упала с ним в сено и забыла обо всем на свете. Но вдруг она услышала громкий смех и поняла, что люди идут к конюшне.
— Рауен! — воскликнула она.
— Я тебя не оставлю!
— Ты должен! — она оттолкнула его от себя. — Ради Бога, Рауен! Пусть твоя жизнь будет залогом нашей любви.
Он все еще не двигался. Она вскочила на ноги, намереваясь убежать из конюшни, но когда увидела его отчаянный взгляд, кинулась к нему обратно.
— Мы еще будем вместе, — тихо сказала она. — И я не выйду замуж за завоевателя, который разорил мой дом!
После этого она быстро выбралась из конюшни и оказалась на лугу.
Солнце стояло высоко. Новорожденные ягнята блеяли в полях. Весь Уэссекс благоухал весной. Но она убежит, поклялась Рианон. Когда отряд ирландцев подойдет близко, а король и его двор будут заняты приготовлениями к свадьбе, она убежит.
Дни шли, Альфред и Рианон вели молчаливую холодную войну. Рианон стояла спокойно, примеряя прекрасное свадебное платье, длинное и белое, олицетворение чистоты, с опушкой из темного горностая; сорочку тонкого шелка, привезенного из Персии. Король подарил ей диадему из аметистов, но она даже не поблагодарила его. Ее не покидала мысль о побеге.