Покоренное сердце
Шрифт:
Клер удалось проскользнуть на черную лестницу, но облегчения она не испытала. Ею овладело какое-то странное безразличие. Ноги словно налились свинцом, каждый шаг давался с усилием. Она с трудом одолела последний лестничный пролет, ведущий в ее маленькую спальню в мансарде. Первым делом нужно переодеться и только после этого можно попробовать заглянуть в спальню Розабел. Пока кузина будет спать, она отсидится в ее гардеробной. Но вместо починки белья она попытается залатать свое разбитое сердце.
Папу арестовал Саймон. На следующей неделе
Саймон – тайный сотрудник Боу-стрит. Это казалось невероятным, учитывая его графский титул, и тем ужаснее было осознание этого факта. Теперь она понимала, почему он всегда подкрадывался. И почему он появился в Ньюгейтской тюрьме. И почему он так внимательно и методично осматривал спальню леди Хейвенден. И почему он спрятал записку Призрака. Все предстало в другом свете.
Клер вздрогнула. Конечно, он будет свидетельствовать – ведь он лично расследовал это дело.
Она даже догадывалась, почему он пошел работать на Боу-стрит. Леди Хейвенден рассказала ей, что родители Саймона когда-то давно подверглись нападению разбойников, в результате чего его отец был убит; а мать тяжело ранена. Должно быть, после этого случая Саймон решил посвятить свою жизнь борьбе с преступностью.
При других обстоятельствах Клер приняла бы его выбор с уважением и восхищением. Но она никогда не сможет простить его за то, что он состряпал обвинение против ее отца.
Она попыталась спорить с Саймоном, но он сказал, что не испытывает ни малейшего сочувствия к нарушителям закона. Он высмеял ее версию, что преступником является лорд Уоррингтон. Преступник сидит в тюрьме, и это ее отец. Саймон лично собирал материал по этому делу, лично проводил обыск в квартире ее отца и лично произвел арест.
И даже последняя кража не поколебала его уверенности. Напротив, он считает, что ее совершила Клер. Он обвинил ее в том, что она взяла бесценное изумрудное ожерелье леди Хейвенден. Ледяное презрение в его взгляде окончательно убило в ней все теплые чувства к нему.
Как же она его ненавидит!
И как же она по нему истосковалась…
Сознание того, что она потеряла его навсегда, отнимало у Клер все силы. Дойдя до последней ступени, она остановилась и прислонилась к деревянным перилам. В голове проносились воспоминания, вызывая жгучую боль. Сегодня ночью он обнимал ее с такой нежностью, с такой страстью. Своими ласками и поцелуями он вознес ее на небеса.
И теперь, узнав, кто она на самом деле, он считает ее преступницей.
Единственное, чего она не могла понять, так это почему Саймон не сдал ее властям. Он отпустил ее, предупредив на прощание, что будет следить за каждым ее шагом. Может быть, он надеется когда-нибудь снова затащить ее в постель?
Больше ему это не удастся. Черт бы его побрал!
Охваченная праведным гневом, Клер прошла по узкому коридору
Клер вдруг мысленно ахнула: А что, если дед тоже прочитал статью в газете? Что, если он уже сложил части головоломки и понял, что миссис Клара Браунли и его внучка – одно лицо?
Лучше в ближайшие два дня не показываться ему на глаза. Пока можно попытаться проникнуть в его спальню и посмотреть, что он хранит в сейфе. Нужно только придумать способ, как сделать это…
Клер открыла дверь спальни, вошла и увидела на кровати спящую Розабел. На ней был розовый пеньюар.
Клер застыла. Розабел не должна увидеть ее в измятом бальном платье. Но было уже поздно.
Розабел открыла глаза.
– Брауни, ты вернулась!
Вскочив с постели, она кинулась навстречу Клер и обвила ее своими нежными руками. От нее исходил тонкий цветочный аромат. Она так явно обрадовалась Клер и так тепло ее встретила, что на глазах у Клер выступили жгучие слезы. Больше всего на свете ей хотелось сейчас рассказать кузине о своих страданиях и услышать слова утешения.
Но в этом доме она не может никому доверять. Даже кузине.
Неуверенно улыбаясь, Клер отступила на шаг назад.
– Что вы здесь делаете?
– Когда мне сказали, что ты заболела, я сразу, как только приехала домой, пошла, тебя проведать. Но тебя не было. Я так волновалась за тебя, Брауни! Где ты пропадала?
Собираясь с духом, Клер подошла к крошечному окошку и открыла его настежь, впустив в комнату прохладный утренний воздух.
– А уж как я волновалась за вас вчера вечером, – строго сказала она. – Сначала вытанцевали с мистером Ньюкомом, а потом куда-то исчезли. Я обыскала весь Хейвенден-Хаус, но так и не смогла вас найти.
У Клер мелькнуло нехорошее подозрение. А вдруг это Розабел украла изумрудное ожерелье?
У кузины был необычайно довольный вид. Она была похожа на кота, который тайком наелся хозяйской сметаны.
– Не понимаю, почему все вечно нападают на Льюиса? – беззаботно сказала она, плюхнувшись на узкую кровать. – С ним так весело, не то, что с другими мужчинами.
– С Льюисом? О каком веселье вы говорите? Розабел сидела на кровати, покачивая босой ногой, и внимательно смотрела на Клер.
– Нет, это ты говори, Брауни. Ты провела эту ночь с лордом Рокфордом?
Как Клер ни старалась взять себя в руки, на щеках ее выступил жаркий румянец.
– Мы говорили о вас.
– Значит, я угадала. Ну и как, тебе понравилось? Или он оказался никудышным любовником?
«Это было чудесно. Это были самые прекрасные часы в моей жизни – до тех пор пока он не узнал правду». Клер решительно заговорила:
– Молодая девушка не должна обсуждать подобные вещи.
– Да плюнь ты на все эти правила. Ты должна мне все рассказать. Клянусь, что никому ничего не расскажу.