Покоренный

Ловелл Л. П.

— Моя мать была алкоголичкой, — выбалтываю я. Бл*дь, Лилли, заткнись!

— Она жестоко обращалась с вами? — резко спрашивает она.

Я смотрю на Тео.

— Хм... не совсем, — заикаюсь я.

Уголки её губ приподнимаются.

— Что же, трудно сказать, не так ли? То, что мы можем представить как жестокое обращение, возможно, казалось нормальным ребёнку, который не знал других взаимоотношений.

— Я... нам пришлось сбежать.

— Лилли, я хочу, чтобы вы долго и серьёзно подумали об этом. Полиции нужно опросить вас. Вполне вероятно, вам придётся давать показания перед судом, и ваши слова могут отличаться от

того, что расскажет ваш брат о побеге и о времени, когда это произошло. — Она хочет, чтобы я солгала. Клаудия наклоняется вперёд. — Я вижу вас насквозь, мисс Паркер. Я могу распознать секреты, когда вижу их. Мне всё равно, какие тайны вы храните, но подозреваю, что это поможет выиграть дело. — Она возвращается на своё место. — Обвинения были выдвинуты вашей матерью, и я так понимаю, что она исчезла после соглашения с мистером Эллисом. — Я смотрю на Тео, и он кивает. — Маловероятно, что она появится в суде, чтобы опровергнуть вашу версию, но, даже если так и случится, я смогу найти достаточно доказательств, чтобы закопать её. — Боже, эта женщина – кремень. Поэтому я никогда бы не смогла заниматься уголовно-правовой адвокатурой. Чтобы защитить одного, ты должен быть готов эмоционально растерзать другого.

— Хорошо. Я подумаю об этом, — говорю я. — Как вы думаете, как далеко они зайдут? Достаточно ли у них улик, чтобы даже предъявить ему обвинения?

Она стреляет глазами в сторону Тео.

— Тео, не мог бы ты дать нам минутку? — Она улыбается, хотя это больше напоминает оскал собаки, готовой укусить. Тео хмурится, но подчиняется.

Когда дверь за ним закрывается, она поворачивается и смотрит на меня.

— Он знает? — спрашивает она.

— Знает что?

— Что вы не та, за кого себя выдаёте? — Бл*дь. Бл*дь! Она наклоняет голову в сторону, наблюдая за моей реакцией. Но её нет, лучше хранить всё внутри, чем показывать посторонним. — Свидетельством тому являются документы о смене имени.

— Чёрт возьми, — ругаюсь я. Я встречаю её запугивающий взгляд. — Вы можете сделать так, чтобы эти бумаги не всплыли?

Она ухмыляется.

— Возможно. На данный момент мы всё ещё можем получить повестку в суд. Вам всё равно придётся поговорить с полицией. То, что вы им скажете, будет официальным, и они захотят поговорить с вами в течение следующих двадцати четырех часов.

— Хорошо. Я знаю, вы думаете, что со мной сложно, но это не так плохо, как кажется.

Она улыбается.

— Моя дорогая, в этом мире всё сложно. Я посмотрю, что смогу сделать и буду на связи. Не разговаривайте с полицией, пока этого не сделаю я. — Мы обе встаём, и я пожимаю руку хрупкой женщине передо мной. — Только вам под силу очистить имя вашего брата. — Как мало она знает.

— Спасибо, — благодарю я её, прежде чем покинуть офис.

Тео расположился в кресле в гостевой зоне возле стойки регистрации. Он сидит, скрестив ноги, и выглядит расслабленным, но напряжение на его лице очевидно. Он встаёт и спешит ко мне, пока я иду к лифту. Оказавшись внутри, он поворачивается ко мне.

— Стоит ли мне даже спрашивать? — тихо спрашивает он.

Я качаю головой.

— Ничего важного. Она просто подумала, что мне будет проще говорить о Гарри без тебя. — Тео кивает, но по его глазам я вижу, что он не верит мне. Это ужасно. Я надеюсь, что он никогда не узнает о моей прошлой жизни, но кажется, что вокруг нас с Гарри медленно смыкаются стены, угрожая той новой

жизни, которую нам удалось создать для себя. Мы выбрались из руин нашего дерьмового прошлого и построили всё заново. А теперь я чувствую, как будто меня облили бензином, и просто жду, когда кто-то бросит спичку. Проблема в том, что я не знаю, с какой стороны прилетит эта спичка, и каков будет размер катастрофы. Мне просто нужно продолжать двигаться вперёд, как я всегда и делала. Сейчас я ничего не могу сделать для Гарри. Я знаю, что Клаудиа Уэстон – питбуль в юридическом мире. Если кто и сможет вытащить Гарри, то это только она. А ещё мне известно, что в час она зарабатывает больше денег, чем я за неделю.

Тео открывает мне дверь машины, и я скольжу в гладкую кожаную роскошь сидений его «Астона». Он садится на водительское сиденье и заводит двигатель.

— Вот чёрт, — выругиваюсь я, когда понимаю, что мне нужно позвонить Донни и сообщить ему, что происходит.

— Что случилось? — Тео сводит брови у переносицы.

— Мне нужно позвонить Донни. Подожди. — Я достаю телефон и нахожу его имя в списке контактов.

— Донни? — спрашивает он безучастным голосом. Я смотрю на него, Тео выглядит недовольным.

— Да, Донни. Он живёт вместе с Гарри. — Он что-то ворчит неразборчиво, но больше ничего не говорит, пока я звоню Донни.

Он отвечает после второго гудка.

— Привет, Лилли. Как поживаешь? — говорит он радостно.

— Привет, Дон. Могло быть и лучше. У меня плохие новости. Гарри арестовали, — быстро говорю я.

— За что? — спрашивает он потрясённо.

— За похищение... меня, — шепчу я.

— Вот чёрт, Лилли. Бл*дь. Как он?

— Адвакат Тео пытается его вытащить. Надеюсь, это не займет много времени.

— Мой отец будет замешан в этом? — в его голосе беспокойство. Отец Донни взял Гарри в качестве ученика механика, когда нам некуда было идти. Он позволил нам жить в квартире над гаражом и присматривал за нами. Гарри и Донни были друзьями с четырёх лет. Мама Донни сейчас снова живёт в Кенте, где мы выросли.

— Я не знаю. Гарри защитит его. Он скажет, что он солгал твоему отцу о нас. Предупреди его.

— Да, конечно. Просто... будь осторожна, Лилли, — просит он.

— Я постараюсь. Пока Дон.

Глава 23

Тео

Она разговаривает с этим маленьким говнюком Донни, и он определённо знает больше обо всей этой истории.

— Он в курсе этого? — медленно спрашиваю я, когда Лилли заканчивает разговор.

— Нет, он ничего не знает. Он самый давний друг Гарри. Его отец выручил нас, когда нам это было нужно больше всего, — огрызается она. — Кроме того, ничего «этого» на самом деле не существует. Гарри не сделал ничего плохого.

Я запускаю руку себе в волосы.

— Я знаю, это просто... — Просто такое ощущение, что все, кажется, знают её, знают о ней всё, и только мне она не открывается ни на дюйм.

— Просто что? — хмурится она.

— Ничего. Это не имеет значения. — Я запускаю машину и трогаюсь с места. — Куда?

Она пожимает плечами.

— Тебе нужно сегодня быть в офисе?

Я поворачиваюсь к ней и усмехаюсь.

— Ты серьёзно это спросила?

Она улыбается и закатывает глаза.

— Конечно, нет. Ты же знаешь, работа хороша для души.