«Покоритель Зари», или плавание на край света
Шрифт:
Несколько матросов пробормотали что-то вроде «Пропади она пропадом, эта слава», но Каспиан сказал:
– Ох, и беспокойный же ты, Рипичип! Сидел бы ты лучше дома… Ну, ладно, придётся плыть дальше, если Люси не возражает.
Люси хотела бы возразить, но сказала:
– Нет, что ты!
– Ваше величество, прикажите хоть огни зажечь! – крикнул Дриниан.
– Разумеется, – отвечал король. – Позаботьтесь об этом, милорд.
Зажгли фонари на корме, на носу и на мачте и два факела просто на палубе. Солнце сияло, и они светили блёкло и слабо. Потом все мужчины, кроме гребцов, выстроились
– Да будет с нами Аслан! – вскричал Каспиан. – Самый тихий ход. Молчите и слушайте команду.
Тяжело, со скрипом упали на воду вёсла, и «Покоритель зари» стал продвигаться вперёд. Люси удалось уловить миг, когда они вошли во тьму. Нос уже не был виден, когда последние солнечные лучи скользнули по корме. И корма, и море, и небо ярко сверкнули – и исчезли, только фонарь едва различимым пятном обозначал, где кончается корабль. Перед фонарём чернела тень припавшего к штурвалу Дриниана. В свете факелов можно было различить часть палубы, мерцание мечей и шлемов и ещё один островок блёклого света на носу. Люси казалось, что смотровая корзина, освещённая фонарём с верхушки мачты, движется сама по себе. Все фонари светили тускло и мёртво – они всегда так светят, если зажжёшь их ночью. И ещё Люси казалось, что становится холодно.
Никто не знал, как долго они шли сквозь тьму. Только по скрипу уключин и плеску вёсел можно было догадаться, что они движутся. Как ни напрягался Эдмунд, он ничего не мог различить, кроме отблесков фонаря у самого борта, но даже этот отблеск казался мутным, а рябь за бортом – медленной, мелкой и мёртвой. Вскоре все на палубе стали дрожать от холода.
Вдруг откуда-то (никто уже не понимал, куда они плывут) раздался дикий крик. То ли это кричал не человек, то ли от ужаса голос его стал не таким, как у людей.
Каспиан попытался заговорить, но у него пересохло в горле, и тут все услышали звонкий голосок Рипичипа, звучащий очень громко в полной тишине:
– Кто ты? Если ты – враг, мы не боимся тебя! Если ты друг, твои враги научатся бояться нас.
– Спасите! – прокричал голос. – Спасите! Даже если вы снитесь мне, спасите меня! Возьмите меня на борт! Убейте, что хотите сделайте, только не исчезайте! Не оставляйте меня в этом ужасном месте!
– Где вы? – закричал Каспиан. – Мы вас возьмём. Подплывайте к борту.
Снова раздался крик – то ли радости, то ли ужаса, – и они услышали, что кто-то плывёт к кораблю.
– Встаньте здесь, чтобы поднять его, – приказал Каспиан.
– Есть, ваше величество, – ответили матросы. Несколько человек стали у правого борта с верёвками, а один, свесившись за борт, держал факел. Из темноты появилось бледное лицо, и, поднатужившись, дюжина рук втащила незнакомца наверх.
Эдмунд подумал, что никогда не видел такого дикого человека. Он был не стар, но волосы его свисали длинными седыми прядями, худое лицо искажал
– Бегите! Скорее плывите обратно! Гребите, пока не выберетесь из этого гиблого места!
– Успокойся, – сказал Рипичип, – и скажи, что нам угрожает? Мы не из тех, кто спасается бегством.
Незнакомец с ужасом воззрился на мышиного рыцаря.
– Всё равно бегите, – задыхаясь, повторил он. – На этом острове сны становятся явью.
– Его-то я и искал! – воскликнул один матрос. – Я женюсь на Нэнси, как только мы причалим.
– А я увижу Тома живым, – отозвался другой.
– Глупцы! – закричал незнакомец. – Из-за таких мечтаний я и попал сюда! Ах, лучше бы я утонул или не родился! Слышали, что я сказал? Здесь сны становятся явью. Не грёзы и мечты, а сны, ночные сновидения.
На минуту воцарилась тишина, затем вся команда бросилась к главному люку. Все сели на весла и принялись грести как можно сильнее. Дриниан склонился к штурвалу, боцман быстро отдавал команды. За эту минуту каждому припомнились такие сновидения, после которых страшно заснуть снова.
Только Рипичип не двинулся с места.
– Ваше величество, – сказал он, – неужели вы одобряете этот мятеж? Это же паника, это просто бегство.
– Гребите, гребите! – кричал Каспиан. – Гребите изо всех сил! Говори что хочешь, Рипичип. Есть вещи, которых человеку не вынести.
– Тогда я рад, что не родился человеком, – холодно отвечал Рипичип, кланяясь своему повелителю.
Люси тоже слышала слова незнакомца и припомнила страшный сон, который давно старалась забыть, – так отчётливо, словно только что проснулась. Ей захотелось спуститься на палубу, к Эдмунду и Каспиану. Но что толку? Если здесь оживают сны, Эдмунд и Каспиан могут превратиться в чудищ. Она крепко ухватилась за перила смотровой вышки и постаралась успокоиться. Матросы гребли назад, к свету, изо все сил; еще несколько минут, думала она, и все будет позади. Ах, только бы побыстрее!
Хотя вода под вёслами шумно плескалась, кругом царила непроницаемая тишина. Каждый знал, что лучше не прислушиваться, но удержаться никто не смог. И вскоре все что-то услышали, каждый – своё.
– Ножницы лязгают, слышите? – сказал Ринельфу Юстэс.
– Тс-с, – прошептал Ринельф, – я слышу, как они карабкаются на борт.
– Оно лезет на мачту, – проговорил Каспиан.
– О-о!.. – застонал один матрос. – Это колокол… Так я и знал.
Стараясь ни на кого не смотреть, а главное – не оглядываться, Каспиан прошёл на корму.
– Милорд, – тихо сказал он Дриниану, – долго ли мы гребли во тьме до того места, где подобрали незнакомца?
– Минут пять, – прошептал Дриниан, – а что?
– А то, что мы плывём гораздо дольше.
Руки капитана вздрогнули, и холодный пот показался на лбу. О том же самом думали и другие.
– Мы никогда отсюда не выберемся! – роптали матросы. – Мы никуда не плывём, просто кружим на месте.
Незнакомец, который лежал, прислонившись к чему-то на палубе, сел и страшно засмеялся.