Покорители неба

Джендели А.

Раньше Даби ни разу бы не подумала, что ей потребуется столько сил, чтобы просто присесть на кровати. Она свесила ногу и оперлась правой рукой о матрас.

Каждую ночь Даби чувствовала боль в по всему телу. Хотя ей больше ничего не угрожало и врачи и давали ей все нужные препараты. Удивительно, что больнее всего было там, где ее конечностей не было — левой руке ниже предплечья и левой ноге ниже колена. В тот проклятый день Даби летела горизонтально, свесив руки с грузом вниз. Лезвие Юкэр прошло прямой линией

под ней, полностью срубив левую руку и частично задев левую ногу, поскольку Даби пыталась увернуться.

Она выжила, благодаря Ситиму, подоспевшему на свет сигнальной ракеты. И все, что ей осталось, это фантомная боль. То, чего не должно быть.

Сана вошла в палату с букетом белых пионов. Бледная, в белом халате, с тихими шагами, она сама была похожа на призрак из старых фильмов. Сана положила цветы на тумбу и осторожно, невесомо обняла Даби. Потом села напротив на стул и отвела взгляд. Не хотела смотреть на те обрубки, что остались у Даби от левых конечностей.

— Мичира наконец-то пришла в себя, — сказала она. — Легкие придется заменить. Но врачи говорят, что она полностью выздоровеет.

Даби была рада это слышать.

— Ты ходила к ней?

— Нет, она все еще в симуляции. Ну, понимаешь… чтобы не сойти с ума от боли.

Даби закивала. Она понимала.

— А почему ты не… — Сана с беспокойством заглянула ей в глаза. — Ты в порядке?

— Так плохо выгляжу?

— Если обезболивающие не помогают, надо попросить другие. Хочешь, я поговорю с врачами? Они же должны выполнять свои обязанности!

Даби улыбнулась. Возмущенная Сана, готовая к жестким переговорам, — это было так естественно и обыденно. Успокоившись, девушка добавила уже мягче:

— Говорят, что на время восстановления лучше побыть в аффи.

— Знаю, — отозвалась Даби. — Но я не хочу. Мне не так больно.

Ложь. Даби уже которую ночь не могла уснуть. Круги под ее глазами становились все темнее и темнее. Но она отказывалась надевать вир-шлем. Принципиально.

— Ты забудешь все, что произошло, — говорил нейропевт, лечащий ее. — И сможешь идти дальше. Твоя жизнь наладится, если сфокусироваться на положительных воспоминаниях…

Но Даби не собиралась забывать.

— Когда… будет последнее прощание? — выдавила она.

Глаза Саны стали стеклянными, словно она вспомнила что-то ужасное. Пальцы задрожали. В палате стало холодно.

— Я не приду, — проговорила Сана.

— Почему?

— Я не могу… Кирт… И Люмэн… За что, Люмэн… — Сана закрыла рот руками. Ее плечи затряслись.

Люмэн дотянул до прихода медиков, он боролся со смертью, пока их везли в медшаттле до Таллака, он еще дышал, когда его реанимационную капсулу волокли по коридорам больницы. Он умер на операционном столе от потери крови. Даби знала, что Люмэн бы не сдался, как она. Но он ушел.

Сана тихо плакала, размазывая

слезы по щекам.

— Прости меня… Я ничего не смогла сделать… Ничего… Я всё ещё слышу их… Крики. Твой крик, крики Кирта и Люмэна… Я все еще слышу, как они умирают, в каждом своем кошмаре… Я больше так не смогу. Прости.

— Ты сделала достаточно, — сказала Даби. — Не вини себя.

Сана вскочила, положила что-то ей на тумбочку и выбежала прочь, сдерживая рыдания.

На тумбе лежала ключ-карта от блок-комнаты 33.

***

“Гасящая звезды”

Такое прозвище дали Даби-Дэл, когда она покидала зал заседания по делу Мясорубки 88-ого.

Целый отряд Внешней Защиты, стоявший тогда на оборонительной линии, должен был прийти на помощь глайдерам, но не пришел. Состав 13-го Крыла был полностью расформирован без права восстановления и лишен наград и почестей. Прилетело по шапке также несколько уполномоченным лицам и операторам связи, принимавшим запросы от паникующих диспетчеров.

Но глаза Даби сверкали злобой. Она метила не в 13-е Крыло.

Она знала, что солдаты лишь выполняют приказы. И этот показательный роспуск был лишь ширмой, за которой Внешняя Защита прятала свои грязные дела. Подачкой, брошенной им, чтобы они успокоились и больше не заваливали бюро-машину обвинительными исками. Чтобы они забыли весь тот кошмар в небе, в свете молний, под вой бензопил.

Но Даби не собиралась забывать.

***

— Тот день прозвали “Мясорубка 88-ого”, — сказала Мичира. — Это была самая жестокая бойня за всю историю транспортировок.

Доран подавленно молчал. Совсем не такую правду он ожидал услышать.

— Н-нам… жаль, — проговорил Ханай упавшим голосом, — что вам пришлось пройти через такое…

Где-то переговаривались люди, звенели стаканы, переливался смех. На стенах расцветала эмиссионная туманность Ориона. В “Золотом Мамонте” проходил очередной вечер, полный посетителей и веселья.

— Вот так и погиб основатель “Хараначчи”, — Эргис растерянно почесал затылок. — Это жесть! Много людей погибло?

— Выжило всего двенадцать из полторы сотни вылетевших в тот день. “Хараначчи” лишилась координатора и Люмэна. Из девяти человек “Элии” выкарабкались только Арсай, Ситим и Сайл.

— А эти, как их там… “Эксекю”? — вспомнил Доран. — Из категории “Б”, точнее “А”. Кто-нибудь из них?..

Ситим снял вир-шлем.

— Они взяли на себя большинство маргиналов, — хрипло заговорил он. — Возможно, пытались увести их от нас. И полегли полным составом.

Наступило молчание. Дорану все еще было сложно поверить в то, что он услышал.

— Что было в той коробке? — спросил он. В ответ на это Ситим только язвительно хмыкнул.

— Нам, конечно же, не сказали! Не удивлюсь, если она вообще была пустая, — и он рассмеялся.