Покорители неба

Джендели А.

— Апельсины? — Доран постарался вспомнить уроки по биологии. — Я не изучал углубленно ботанику, но они же растут в тропических регионах, разве нет?

— Да, цитрусовые никогда не произрастали у нас. Но мы же в Далан-Кине, пацан!

Макс быстро шагал впереди с зонтом в руке, но иногда оборачивался, обращаясь к Дорану.

— Вы их сами выращиваете? — спросил он.

— Да, можно и так сказать. Витаминов как у тропических оригиналов нет, а вот вкусовые характеристики нам удается воспроизводить.

—

Никогда бы не подумал. В Юхэ их нет, — прогудел изумленно Доран.

— В Юхэ нет ничего натурального, — Макс откашлялся, чтобы начать длинную лекцию. — Вообще-то…

— О, не начинай, — перебила его Даби. Похоже, уже наслушалась в свое время.

До Дорана начинало медленно доходить. Ясная речь Макса, сдобренная научными терминами, совсем не выдает в нем солдата…

— А кем вы работаете? — поинтересовался он.

Макс свернул за угол, не сбавляя шага.

— Я не говорил? Я ученый. Моя сфера исследований — геоботаника.

Доран удивленно вскинул брови, смотря на эту широкую спину впереди себя. Этот грозный с виду амбал — ученый?..

— Б-ботаника? Вы… вы сажаете растения?

— Исследую их, — поправил Макс и его голос снова приобрел учительский тон. — Весь их жизненный цикл, наилучшие условия для жизни и взаимодействие с окружающей средой…

Пока Макс перечислял этапы терраформирования, Доран про себя подметил, что несмотря на внушительное телосложение, у мужчины были мягкие черты лица и улыбающиеся глаза. Особенно когда он что-то объяснял.

— … понимаешь ли, вся суть ведь не в том, чтобы обеспечить их нужными удобрениями, а в том, что…

— Может, потом объяснишь? — Даби шагнула в лужу. — Дождь тут совсем как реальный.

— Ничего, ваш иммунитет крепкий, один дождичек то потерпите! — пробасил Макс доброжелательно. — Разве не так, дети Юхэ?

— Да, да, — соглашалась Даби, впрочем, уже без раздражения.

Они продолжили идти под ливнем, все дальше погружаясь в удивительные улицы Далан-Кина. Доран пожалел, что вход сюда был только по рабочей визе. Хотелось бы посетить станцию с дядей или ребятами из Учебки…

Макс склонился к Даби и шепотом спросил:

— Это он цыпленок?

Доран отвлекся из своих размышлений и прислушался. Даби кивнула.

— Безжалостный координатор, сразу забросила в полет на двадцать часов. А как же адаптация?

— Он не цветочек, ухаживать за ним не надо.

— А-а! Наша Даби таким вежливым образом напоминает мне, что моя сфера деятельности — растения, и чтобы я не совался в ваши важные транспортные дела?

— Прекрати, Макс, я не это имела в виду.

Макс хохотнул.

— Но что правда, то правда! Я уважаю вас, ребятки. Мне кажется из всех профессий в станциях, именно транспортные глайдеры близки к

исследователям. Ведь суть вашей работы — выход из зоны комфорта.

— Да, ты прав, — согласилась Даби.

Доран шел позади них и молча слушал. Они переговаривались, как старые приятели. Макс расспрашивал о последних разработках в Юхэ, успел критически отозваться о цифровых сжателях из университета.

Также между делом он поинтересовался состоянием Арсая-Томсо. Раз Макс называет Дорана цыпленком, то скорее всего общается с “Элией”. Ведь именно они и дали ему эту кличку.

Наверное, в тот день, когда у Дорана был первый полет и “Элия” устроили ему посвящение, они как раз летели на заказ в Далан-Кин.

Доран только сейчас понял, что тут не было ни белых вагонеток “Беспи”, ни магистралей, ни даже траволаторов. По широким улицам ходили только люди да сновали уборочные машины. Гироскутеры или ролики — вот единственный транспорт Далан-Кина.

“Я как будто попал совершенно в другой мир… — думал Доран, ощущая, что даже воздух совсем другой. — Вот бы задержаться здесь!”

***

Они пришли к фуд-парку, окруженном соснами. Дождь тарабанил по стеклянному потолку, и потому можно было убрать зонты. Посетители мирно ели, негромко переговариваясь. Среди них были и люди в спецкостюмах с рабочей нашивкой на плече. Наверное, учёные или солдаты. Доран огляделся и подметил про себя, что здесь нет ни одного ребенка или подростка.

Ребята прошли по каменной дорожке и заняли свободный столик обычной формы квадрата. Макс постучал костяшками пальцев по поверхности.

— Натуральное дерево.

— Серьезно? — Доран с любопытством провел пальцами, чувствуя шероховатости. — Рубка леса ведь запрещена, разве нет?

Макс кивнул.

— Да, но это наша сосна. Выращена в Далан-КИне в рамках проекта и обработана человеческими руками.

— Я должен был сам догадаться, — сказал Доран, извиняясь.

По встроенному в столе дисплею они сделали заказ и принялись ждать. Каждый столик здесь был диковинной формы и не повторялся — каплевидные, треугольный, в форме призмы, перевернутой пирамиды и даже пончика. Неужели каждый из них — результат человеческого труда?

— А что не так с моими пальцами? — вспомнил Доран их рукопожатие.

— Они длинные и тонкие. В Эпоху до катаклизмов считалось, что такие пальцы бывают у музыкантов, — Макс сделал движения пальцами, словно пишет на невидимой клавиатуре. — Это люди, которые специализировались на исполнении музыки на определенных инструментах. Хочешь верь, хочешь нет, но до создания нейронных сетей люди сами производили контент.

— Длинные пальцы были условием для такой профессии?

— Нет, это просто стереотип.