Покорители пространств

Киреева Ирина

"Никто не сможет помочь мне, – горевала она. – Никто не знает, где я. Даже я сама не знаю этого…"

СМЕЛЫЙ ЗАМЫСЕЛ МИТРОФАНА

Усы у Митрофана обвисли, хвост опустился, он перестал есть. Но кот не только страдал. Он решил бороться с несчастьем.

Никто и не подозревал, какой план зреет в его голове. А Митрофан ждал – очень надеялся! – что злодеи приедут и за ним. Конечно, он не собирался сдаваться им в

плен. Он замыслил иное…

Ждать пришлось не очень долго. Через два дня, поближе к вечеру, оба Тыка появились на их улице. Видно было, что они кого-то ищут.

– Ты-ы! Знаешь, какой этот рыжий чёрт хитрый. Его просто так не поймать, – сказал лысый патлатому. – Я вот булыжничек прихватил, пришибу маленько, а потом поймаю.

– Ну ты даёшь! – восхитился сообразительностью приятеля длинный Тык.

Кот понял, что Тыки ищут его. Одному ему известной тропой прибежал к дубу. Он не ошибся: на тропе стоял мотоцикл. Кот запрыгнул в коляску и закопался в пропахшие бензином тряпки. Сердце его выскакивало. Он вспомнил, как две недели назад, здесь же, у старого дуба, оно выскакивало по совсем другой причине… Коту стало грустно. Но нельзя было раскисать. Он взял себя в руки (вернее, в лапы – по-кошачьи так будет правильнее).

Вскоре послышались голоса Тыков. Они возвращались ни с чем и ругались. "Лишь бы не стали копаться в тряпках!" – думал Митрофан.

Но Тыки уселись – длинноволосый за руль, а лысый в коляску, – ничего не почувствовав. Мотоцикл помчал кота – он был уверен – к Снежане и вскоре притормозил во дворе.

– Где эта тигрица? – голос принадлежал длинноволосому, раздосадованному неудачей.

– В сарае, – ответил лысый.

– Сейчас над ней одной суд устроим, – хихикнул первый голос.

– Нет. Поймаем рыжего – двоих казнить будем. Пообещали же Кукуньке, – лысому тоже хотелось добиться славы.

Тыки скрылись в доме.

Митрофан выбрался из укрытия. Найти сарай было несложно. Снежана услышала кота, узнала его царапки, мяукнула.

– Снежаночка, кошечка моя, Снежинка, – мяукал кот, но ему было уже ясно, что тяжёлый засов он открыть не сможет.

Он взобрался на крышу, заглянул в щёлочку. Как две звёздочки, светили ему из темноты любимые глаза. Кот просидел на крыше почти всю ночь, разговаривая с прекрасной пленницей. Он не стал ей рассказывать, что замыслили злодеи. Но к рассвету побежал домой – теперь нельзя было терять ни минуты.

Мама уже ушла на работу, когда он поцарапался в дверь своей квартиры.

– Наконец-то! – облегчённо вздохнул Серёжа и, взяв кота, прижал его к себе. – Я уже думал, что и ты исчез.

Кот вырывался из рук, мяукал, подбегал к двери и явно звал мальчика за собой.

Они вышли из подъезда.

– Вы куда? – крикнула Маша со своего балкона.

Серёжа пожал плечами и показал на кота:

– Митрошка куда-то зовёт. Он, наверное, нашёл Снежану.

"Куда-куда… Всю дорогу прокудахтали", – сердито думал кот. Он знал: плохая примета – спрашивать "куда?" у тех, кто отправляется в путь.

– Я с вами! – крикнула Маша, и через минуту они втроём шагали по тропе, ведущей к дубу.

Дети хотели понести кота на руках; он бы не отказался, так как сильно устал, но ведь они не знали дороги, и Митрошка бежал впереди.

НЕВЕРОЯТНОЕ ПЕРЕМЕЩЕНИЕ В ПРОСТРАНСТВЕ

Когда

Митрошка поравнялся с дубом, с обратной стороны его, в траве, послышался шорох. Любой нормальный кот поймёт, что произошло с Митрофаном: он, не отдавая себе отчёта, бросился на этот шорох. Прыжок, ещё… – и Митрофан исчез.

Серёжа и Маша, чуть отставшие от кота, видели, как он завернул за дерево. Они с тревожным чувством пошли по тому же кругу, окликая его:

– Митроша!

– Митрофан!

Кота они не увидели, но какие-то спиралевидные вихри приподняли, закружили их, и они, не в силах бороться с этим круговращением, полетели в полной темноте, как им казалось, вниз с головокружительной высоты. Было ли это действительно падение вниз, сказать трудно. Через минуту полёт завершился. Ещё несколько минут в их головах всё шло кругом, потом они увидели друг друга, своего кота… Он был здесь же, страшно взъерошен и сумасшедше озирался по сторонам. В его голове тоже всё кружилось. Наконец, они обнаружили, что сидят под тем же дубом, но в синей траве, среди деревьев с синей листвой. Один лишь дуб качал зелёной кроной. Над ними было изумрудно-зелёное небо с белыми, с прозеленью облаками, а на востоке тёмно-золотой круг только что взошедшего солнца. Не туман, а именно синий воздух окутывал всё вокруг.

Дети не могли прийти в себя от увиденного и сидели молча. Кот, узнав их, лишь слегка успокоился, но и он понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Все трое переглянулись друг с другом и увидели, что к ним, бряцая шпорами, с саблями наголо приблизилась… стража. Это были пять чёрно-белых котов в красных сапогах и шляпах. Они ходили на задних лапах. Обе компании ошарашенно разглядывали друг друга. Взрослый человек подумал бы, наверно, что сошёл с ума, и сошёл бы с ума в самом деле. Но дети больше верят в чудеса, и это их спасает в таких фантастических ситуациях.

Наконец, один из котов, очевидно, начальник стражи, приказал:

– Прррошу следовать за мной!

Наши друзья поднялись, Митрофан тоже встал на задние лапы: ему стало стыдно ходить на четырёх, когда его соплеменники здесь передвигаются на двух.

Их вели по странному игрушечному городу, в котором стояли здания ниже человеческого роста. Зато синие травы достигали двухметровой высоты. Высокие, как и на Земле, деревья шумели синими листьями. Из окон домов, со стволов деревьев на них, как на невидаль, глядели взрослые коты и маленькие котята – все чёрно-белые. Мерцание их глаз в густой синеве напоминало яркое мерцание угольков в потухающем костре. Многие из местных жителей были обуты, причём, некоторые, очевидно, дамы, в изящные туфельки. На иных были надеты кепки, шляпы или кокетливые шляпки. Детвора же была босая и без головных уборов.

Наконец, необычная процессия вышла на улицу, на которой стояло всего восемь домов: по четыре с каждой стороны. Дома эти правильнее было бы назвать дворцами. Вероятно, в них жила кошачья знать. Дворцы были довольно высоки, в человеческий рост, и богато украшены: на массивных дверях и окнах – золотая и серебряная резьба, крыши сверкают позолотой.

Улица называлась… Межпространственной. Так было написано на уголках стен. Да, это была родная улица, только не было на ней их родных домов. А завершалась улица двумя самыми большими дворцами. Один из них, по правую сторону, белоснежный, благородной, без излишеств, архитектуры, был королевским. А другой, нежно-розовый, принадлежал, как позже выяснилось, принцессе Пампуше, дочери короля. Дворцы разделяла неширокая улица, и король с принцессой вполне могли промяукать что-нибудь друг другу в открытое окно.