Покорители пространств
Шрифт:
О, досточтимый Митрофан, – произнёс Мурлынкис с удивлением. – Я вижу, что вы не только славный воин. У вас неподдельный интерес к разным областям знаний. Вы могли бы стать учёным и возглавить Академию Кошачьих Наук, которая сейчас организуется у нас в стране. Я, к сожалению, не могу ответить на ваш вопрос. Епифанская наука пока не знает на него ответа. Для этого надо, во-первых, расшифровать древние языки; во-вторых, изучить все древнейшие манускрипты, а их более тысячи.
– Почему лиловые постоянно совершают набеги на ваше государство? Что привлекает их здесь? – продолжал интересоваться
Ему ответил король:
– Епифания – осёдлое и очень богатое государство. Мы живём земледелием, разведением мышей, рыболовством. В королевском хозяйстве есть даже несколько коров. А лиловые – кочевники. Они живут войнами и грабежами. Теперь они напуганы. Я думаю, столетие мы можем жить спокойно. А, может быть, они уже никогда не рискнут напасть на Епифанию.
– Многоуважаемый Мурлынкис, – вновь обратился кот-землянин к великому собеседнику, – прошу простить мне моё невежество. Объясните, пожалуйста, каким образом мы, жители планеты Земля, попали на Другую планету? У нас с Серёжей и Машей нет космического корабля… И есть ли у нас надежда вернуться на Землю?
– Дорогой друг! – ответил учёный. – Хотя коты – венец цивилизации, но возможности даже нашего разума ограничены. У меня нет ответа на ваш первый вопрос. На Птолемеаде недавно приступили к изучению пространственных путей. Но что касается надежды на возвращение…
Митрофан во все глаза смотрел на хранителя тайн, а тот говорил дальше:
– Итак, один раз в сто лет открывается возможность пронзать пространство. Наш король Еруслан Первый, когда вступал на престол, был предупреждён учёными, что в период его правления возможно прибытие гостей из иных цивилизаций.
Король подтвердил эти слова кивком головы. Мурлынкис продолжал рассказывать:
– Я думаю, что дорогой, соединяющей пространства, является дуб. Неслучайно листва его становится в это время зелёной – одного цвета с цветом небес.
Митрофан внезапно вспомнил: вчера утром он подбежал к дубу – листва на нём, на земном дубе, прямо-таки на глазах стала синей. Даже тень под деревом приобрела синеватый оттенок. Он рассказал об этом. К восторгу учёного, это подтверждало его догадку.
– Пока дуб будет у нас зелёным, а у вас синим – межпространственный путь открыт. Этот проход открыт на Птолемеаде ровно сутки. Если вы прибыли сюда в восемь вечера, то ровно в восемь вечера сегодня вы должны будете отправиться назад. Минута раньше, минута позже – и вы рискуете попасть в иные измерения, заблудиться в пространствах. У вас осталось четыре часа.
Сердце Митрофана заколотилось: неужели через четыре часа он увидит Снежану?
– Только имейте в виду: время на нашей планете относительно вашего времени движется назад. Вы отправитесь отсюда в восемь вечера по нашему времени, а прибудете на планету Земля, по моим расчётам, в 7 часов 59 минут утра вчерашнего дня. То есть вы не потеряете ни минуты из вашей земной жизни.
Это больше всего обрадовало кота Митрофана, ведь он боялся, что похитители не будут долго ждать и расправятся с его мурлышкой. Но если время не будет потеряно, он успеет её спасти!
– Дуб сохранит чудодейственную силу ещё несколько часов, но отправляться в межпространственные
Митрофан повёл ухом: "Заколдованный-расколдованный… Неужели Мурлынкис всерьёз говорит об этом?"
Но учёный продолжал:
– А дурное существо, обойдя дуб таким же образом, станет тем, кем является на самом деле…
Митрофану это было и вовсе непонятно, да он и не мог дальше слушать: его душа рвалась на Землю, к Снежане.
СЕРЁЖА И МАША В ГОСТЯХ У ПРИНЦЕССЫ
Серёжа и Маша давно проснулись, и их пригласили во дворец принцессы. Ноги и руки их, в ссадинах и царапинах после боя, всё ещё кровоточили.
– Как же вы живёте без шерсти? Вы ведь совсем беззащитны, – пожалела их Пампуша.
Она распорядилась привести лекаря, и он настоями трав промыл детям раны и наложил повязки.
Путешественники уже успели познакомиться с некоторыми обычаями этой страны. Они знали, что только официальные лица обязаны носить в Епифании одежду, а члены суда надевать пышные парики с прорезями для ушей. Стража ходит здесь в сапогах и шляпах, со шпагой в ножнах на боку. Простые горожане в тёплое время года надевают шляпы или обувь ради франтовства или кокетства. В неофициальной обстановке все обычно в своей естественной одежде, то есть в природных шубках.
Принцесса редко надевала платье: ни один наряд не мог соперничать в красоте и богатстве с той шубкой, которой наделила её природа. Пампуша любила лишь иногда обвить свою шелковистую шейку нежным шарфиком. Вот и сейчас на ней был прозрачный красный шарфик и очень уютные мягкие туфельки, тоже красные.
Принцесса привела гостей в классную комнату, где она обучалась искусствам, занималась рисованием, музыкой и танцами. Серёжа попросил разрешения порисовать. Маша показала Пампуше две фотокарточки. На одной из них была запечатлена её любимая Снежана.
– Как хороша эта кошка! – с завистью сказала Пампуша. – Она принцесса?
Маша засмеялась и отрицательно покачала головой. Потом показала ещё один снимок. На нём были сфотографированы четверо друзей: Маша, Серёжа, Митрофан и Снежана. Ушки у Пампуши поднялись, усы распушились. Она пригладила их лапками и спросила:
– Как вы залезли все вместе в этот маленький квадратик бумаги? – и гордо добавила: – У меня бы усы из него торчали!
Маша опять засмеялась, но Пампуша не обиделась, а слегка отвела ушки назад и вновь поинтересовалась:
– А когда вы вылезете оттуда – вас будет по двое?
"Вот темнота", – подумала Маша. Пампуше она объяснила, что в фотографию невозможно влезть и вылезти из неё нельзя:
– Вот у вас на стене ваш портрет, нарисованный художником. Разве вы можете оттуда вылезти?