Покорившая небеса
Шрифт:
Деваться было некуда, раз спалилась. Проходя мимо мужика на выход, я заметила начало движения рукой, но прикоснуться к себе не позволила.
– Уже на пороге тот час, когда ты позавидуешь моей участи!
– громко сказала я, глядя ему в глаза, намеренно произнося эти слова высоко звучащим голосом.
Эхо от каменных стен помогло мне достичь желаемого эффекта. Мои слова звучали пугающим предостережением.
– Пошла вон!
– заорал тюремщик, но было заметно, что он уже далеко не так спокоен и уверен в собственной безнаказанности.
Фарта я усадила к себе на плечо и шла следом за Грюнхом, который торопливо мне объяснял,
Ледяной ветер мгновенно заставил закоченеть, единственным источником тепла сейчас для меня был Фарт. На площади перед тюрьмой оказалась целая толпа в рыцарских доспехах. Императорские легионеры, пришло узнавание.
Сердце вдруг болезненно сжалось, ещё до того, как я узнала в спешащем мне на встречу высоком блондине в сине-серебряных доспехах принца, обманувшего Элейну. Даже с чужой душой в теле, сердце Элейны рвалось к нему.
Но нет. Элейны здесь больше нет. Послушала его лепет о прощении и о том, что Элейна, а теперь я, его пара и усмехнулась, вспомнив свои собственные слова о том, чтобы Элейна не спешила умирать, может этот её принц ещё одумается. Вот одумался. Только на кой он мне теперь сдался?
Я ни разу не аристократка. Как быстро все поймут, что с герцогиней что-то не так? Нет уж, лишний риск нам не нужен. К тому же...
Вот как Элейна могла полюбить этого принца, да ещё и искренне верить, что эти чувства взаимны? У меня интуитивно появлялось желание держаться от него подальше. Даже сейчас, когда он вроде как просил прощения, в чертах его лица легко угадывалась жёсткость, даже жестокость, высокомерная надменность. И безмерная уверенность в себе. В том, что будет все так, как он себе представил и решил.
Он даже не попытался скрыть удивление и искреннее непонимание того, что происходит, когда услышал мой отказ. Непослушное сердце болезненно билось, мешая отказываться от этого мужчины. Но напоминание о смерти близких и пережитом в тюрьме помогало.
Впрочем, и отвечала я не ему, в моих мыслях передо мной сейчас стоял совсем другой, тот, поверив которому, я разрушила собственную жизнь и жизнь своей семьи. И, наверное, только поэтому я смогла уйти, оставив принца смотреть мне вслед.
Странно, его взгляд я ощущала физически. Он жёг мне спину, пока я не свернула под описанную Грюнхом вывеску, в поисках казначея.
Глава 7.
Казначей нашёлся достаточно быстро, даже спрашивать подсказок у прохожих не пришлось. А вот он моим визитом был не очень доволен.
– Мы не ждали появления невест так рано!
– почти возмущаясь, высказался он.
– Дома ещё заняты теми, кто платит за проживание в них аренду!
Меня смерили брезгливым взглядом, не знаю, как отреагировала бы на моём месте Элейна, но меня этот взгляд не тронул от слов совсем и никак.
– Хорошо. Вы мне бумажку напишите, что так и так, выдать положенное не могу, так как дома, предназначенные для невест, сдаю в аренду, деньги от аренды в таком-то размере поступают в казну. Содержания тоже выплатить не могу, потому что денег нет, но вы там держитесь как-нибудь. Дата, подпись, печать.
– Улыбнулась я как можно дружелюбнее.
– А я найду, кому эту бумажку показать. Тут как раз в тюрьму Его Высочество Валлиард
Брезгливость во взгляде сменилась такой трусливой ненавистью. Вроде и хочется взашей выгнать, но страшно.
– Про деньги я не говорил!
– нехотя пошёл на попятный казначей.
– Я сказал, что не готовились мы, чтоб прям с первого дня невесты появились.
– Ну, раз с деньгами вопросов нет, то вообще хорошо. Давайте. Пересчитаем, я распишусь в получении, через месяц приду за следующими.
– Сразу обрубила я возможность себя обмануть.
– И вот прям все дома заняты?
Меня ещё раз окинули странным взглядом и с кряхтением полезли в сундук. Выданные и при мне пересчитанные деньги сложили в небольшой мешочек из грубой ткани. И рядом с ним казначей положил большой и ржавый ключ с бумажным ярлыком, на котором был написан адрес. Объяснив, что это единственный свободный сейчас дом для невест, но он давно не жилой и не прибран, меня буквально вытолкали на улицу.
Этот дом я искала по моим ощущениям несколько часов. Честно говоря, я вообще потерялась во времени. Сумрак на улице мог говорить как о наступившем вечере, так и о темноте из-за времени года. В итоге, окончательно замерзнув, я оказалась на удалённой от тюрьмы улице. Она шла под большим уклоном вниз, дома здесь особым достатком не отличались.
Обычный такой рабочий район, какие легко увидеть в любой старой части любого города любого мира. Где-то валялся мусор, где-то окна светились, намекая на тепло, где-то слышались крики и ругань. Дома стояли впритык друг к другу, с улицы казалось, что стена одного дома одновременно служила стеной и соседнему дому. Дома были совершенно разные, в один этаж, в два и даже несколько в три.
Роднило их одно, все они были сложены из одинаково серого камня, были одинаково грязными и унылыми. Нужный мне дом втиснулся между двумя соседями и был настолько узким, что казалось, что когда-то кто-то просто выстроил стену поперек прохода между двумя домами и всё. Номера на нём не было. Только на углу был намалёван какой-то червяк с крыльями, видно должный изображать дракона.
Ключ от двери мне не понадобился, потому что сама дверь была настолько покосившейся, что я спокойно протиснулась в щель. Зато не было затхлого и застойного запаха брошенного и не отапливаемого дома. Устроившись в найденном почти на ощупь углу, где вроде было почище, по крайней мере, крыс, обладавший лучшей способностью видеть в темноте, чем я, одобрил именно его, я достала купленный по пути хлеб и сыр.
Этот нехитрый ужин мы разделили на две части, справедливо решив, что о завтраке, нужно подумать с вечера. Плащ принца, который он накинул на меня при встрече, я свернула на подобие спального мешка и вполне себе удобно устроилась уже привычно прижимая Фарта к груди.
Чтобы подскочить под утро от диких криков где-то рядом. Выскочив с перепугу на улицу, я обнаружила до боли знакомую картину. Обросший щетиной, с подбитым глазом и следами "дорожной болезни", это когда с пьяну обдирают кожу на лице о дорогу, в состоянии "еле стою на ногах" крепкий такой мужик ломился в соседний дом, поливая при этом бранью незнакомую мне Ниэль и таких же незнакомых дармоедов-крысёнышей.
– Пьянь она и есть пьянь, - вздохнула я, возвращаясь в свой дом.
– Зато, судя по восходящему солнцу, сейчас точно утро. Хоть какой-то отсчёт. Будем считать, что промахнулись с мелодией будильника.