Покровитель для Ангела
Шрифт:
– Входи.
Проскальзываю внутрь, оказываясь в жутко накуренном помещении. Горло тут же скручивает спазмом, и я не выдерживаю, закашливаюсь. Машу рукой перед лицом, и вижу, как Бакиров открывает шкафчик и достает оттуда деньги. Крупные купюры. Кладет на стол, протягивает вперед огромной грубой ладонью, покрытой какими-то непонятными для меня татуировками.
– На. Твое.
Осторожно подхожу ближе. Этого мне на неделю хватит нормально поесть, вот только я не понимаю, почему зарплата так быстро.
–
Перевожу взгляд на этого бандита, и с карими глазами его встречаюсь. Темными, как жареный кофе, страшными, серьезными. Чтобы смотреть на него близко, приходится высоко задирать голову.
– Нет, ты не поняла. Бери бабло и вали. Тебе здесь не место.
Чеканит строго, а я почему-то обхватываю себя руками. Слезы выступают на глаза, но я упорно их держу. Не хватало тут еще плакать перед ним. Еще чего.
– Как вас…по-отчеству?
– Александрович.
Бакиров садится в кресло, закуривает, сжимая ладони, и я невольно взгляд на них бросаю. Он может убить такими руками. Как медвежьи лапы они, огромные, грубые, татуированные.
Рубашка его тут же натягивается, и я замечаю черные волосы на его груди, выглядывающие из расстегнутой верхней пуговки у смуглой шеи.
– Михаил Александрович, не прогоняйте! То, что было в зале – случайность.
– Тебя там чуть не выебали. Это тоже случайность?
– Я бы смогла за себя постоять! Я вовсе не слабая и сама могу справится с проблемами! Могли бы и не защищать меня от того…Хаммера!
– Предки твои где?
Игнорируя мои попытки оправдаться, спрашивает Бакиров серьезно. Без права как-то увильнуть или солгать. Почему-то я не могу лгать при нем. Он так смотрит…как сканер насквозь просто!
– Мама умерла. Папы я не знала.
– Родственники?
– Бабушка была. Умерла.
Отвечаю честно, опустив голову. Смотреть прямо на него страшновато, если честно.
– Давно одна?
– Два месяца. Слушайте, я не жалуюсь, мне просто нужна работа!
Не вру, это правда, да и смысл какой лгать.
– Бери бабло и вали.
Кивает коротко на купюры, а я с места сдвинутся не могу. Это же значит, что я больше не смогу прийти, а без работы я не то, что на подготовительные курсы не насобираю, мне даже за проезд нечем будет платить.
– Я не уйду никуда.
Заставляю себя поднять голову. Смотрю прямо на него, пытаюсь выглядеть смелой, тогда как внутри дрожит каждая жилка перед этим огромным взрослым мужчиной.
– Ты борзая, ты знаешь это?
– Мне нужна эта работа, очень! Я не возьму деньги и то, что было в зале, больше не повторится.
Бакиров криво усмехается, будто я несу какую-то ерунду, словно жужжу у него над ухом, раздражаю. И у него вовсе не милая улыбка. Оскал как у зверя, хищный, дикий.
– Будешь валить до прихода
Улыбаюсь. Счастья полные штаны.
– Да, я поняла. Спасибо!
Заверяю бандита, и на радостях выскакиваю из кабинета, приложив дрожащие ладони к сердцу.
Это мой шанс! Бакиров позволяет остаться! Михаил…Александрович, точнее. Сразу его имя запоминаю, мгновенно просто.
На часах пол десятого, и войдя в зал, моя челюсть очень быстро валится на пол, так как я замечаю полуголых женщин, откровенно танцующих на сцене у шестов и явно выпивших огромных мужиков, голодно смотрящих на них.
Отовсюду валит музыка, чувствуется запах сигарет и крепкого алкоголя, дорогой вкусной еды.
– Лина, сюда!
Шикает мне Алена, и быстро забирает меня из зала. Кажется, теперь я понимаю, о каких проблемах меня предупреждал Бакиров. Здесь же просто логово разврата и пьяных мужиков!
– Что-то еще нужно?
– Ничего уже, куча народу пришло. Хоть ковры ты и вычистила, мне самой твой потоп пришлось убирать!
– Извини, я…случайно ведро перевернула.
Поджимаю губы. Незачем на Серого жаловаться, какой смысл, да и работаю я тут первый день. Ему поверят скорее, а не мне.
– Извинения на хлеб не намажешь, ладно давай, шуруй домой. Завтра придешь раньше. Отработаешь сегодняшний косяк.
До дома я добираюсь только в одиннадцать ночи. С непривычки болит все тело. Не то, чтобы я в квартире не убиралась, но не в таких масштабах. Сегодня я вымыла весь клуб, вынесла мусор и вычистила каким-то вонючим порошком ковры.
Кажется, Алена была довольна, хоть и вычитала меня за пролитую воду, чего не скажешь о Бакирове. Он так смотрел на меня тогда в кабинете…как на мошку, которую хотел прихлопнуть.
У Михаила Александровича такой тяжелый взгляд, точно как у медведя! Такой и правда может прихлопнуть не задумываясь, но тогда почему он спас меня сегодня? Я так испугалась того высокого Хаммера, хотя если честно, появление Бакирова испугало меня даже больше.
Поужинав постным супчиком, я ложусь спать чувствуя, что кожа на обеих руках от непривычки стала дико сухой, потрескалась, а еще жжет. Сильно.
Глава 5
– Ай, мамочки…Как же больно!
Я вскакиваю среди ночи от жуткой боли в руках. Их жжет, и включив свет с ужасом обнаруживаю, что кожа сильно покраснела и потрескалась, аж до крови. Блин, надо было все же перчатки надеть, не трогать тот едкий порошок, не втирать его в ковер, а я так спешила, что просто забыла о перчатках, оставив их в раздевалке.
С трудом сжимаю ладони. Как я сегодня буду полы мыть вечером, если с трудом могу согнуть пальцы…Ладно.