Покровитель для Ангела
Шрифт:
Убираю волосы, прикладываю ладонь к ее шее. Хочу услышать пульс. Выглядит малая хреново, и это еще слабо сказано. Бледная, как поганка лесная, дышит тяжело и слабо.
– Ну что, боже, умерла?!
Алена щебечет под руку.
– Алена, типун тебе на язык! – кричит рядом стоящий Тоха, поглядывая на часы.
Под пальцами улавливаю стук. Есть пульс. Она просто сознание потеряла.
– Нет, живая. Эй, просыпайся.
По щеке девочку хлопаю. Не сильно, пару раз, тут же ощущая нежность прозрачной
Кукла глаза медленно открывает, и смотрит на меня затуманенным взглядом. Невольно отмечаю, что она сильно горячая, точно кипяток, и одного только не понимаю – почему я должен с ней возится.
– Живая?
– Да.
Смотрит на меня соловьиными глазами, отвечает так тихо, что приходится наклониться к ней ближе и невольно вдохнуть запах. Яблоками пахнет. Сладкими.
– Хорошо. Так Тоха, займись ею.
Поднимаюсь.
– Я? Неет!
– В смысле? Ты охренел?! Я еще буду тягаться с этой? Кто мой заместитель, мать твою?
– Бакир, меня Люда ждет! Она загрызет меня, если я снова вовремя не вернусь. Я пошел, да и живая эта, смотри, уже даже моргает.
– Тоха, ты меня заебал уже со своей Людой! Первый и последний раз. Иди.
Отпускаю его. Перевожу взгляд на малую.
– Какого черта с тобой было?
Пытаюсь хоть что-то понять, но девка не спешит говорить. Как ежик вся сжалась и даже не смотрит на меня. Вижу только, что она как-то руки к себе все время прижимает, и тут я понимаю, что что-то тут не то.
– Все нормально…
Лепечет сухими губами, тяжело дыша, и тогда я хватаю ее за руку и сдираю перчатки, слыша истошное мяуканье малой.
Она пытается отбиться, но ее слабые трепыхания ничто по сравнению с моей силой.
– Ааай! Пустите!
– Тихо, я сказал!
Ладони у нее маленькие, пальцы тонкие, горячие. Задираю ее свитер до локтей.
Просто хочу проверить, не наколота ли она, и нет, на белой коже следов иглы нет, однако то, что я вижу, мне совсем не нравится.
Обе ее руки в бинтах, которые съехали, а под ними я замечаю жуткие красные пятна.
– Твою мать!
Ожоги. Хреновы ожоги на обеих руках. От химикатов.
Кукла при этом дергается и начинает скулить, пытаясь убрать из моих рук свои ладони.
– Михаил Александрович, там толпа скоро дверь вынесет, что делаем?
Влад заходит в зал и я понимаю, что времени тянуть больше просто нет, тогда как эта лялька даже встать сама, походу, не может.
– Сюда иди.
Знатно чертыхаясь про себя, я подхватываю эту соплю на руки и быстро уношу из зала.
Глава 6
Я прихожу в себя от каких-то грубых хлопков по щеке, и открыв глаза замираю. Кажется, я сижу на полу, тогда как прямо возле меня наклонился Бакиров. Близко, очень близко ко мне.
Рядом почему-то
Я хочу встать, но боль в руках такая сильная, что я даже плакать не могу. Боже, сегодня второй день, как я тут работаю и похоже, он же и последний.
Если честно, мне хочется под землю от стыда провалится, когда этот бандит руки мои при всех осматривает, зачем-то задрав свитер до самых локтей. Бакиров строго так смотрит, пристально, не давая и шанса вырвать руки из его огромных лап и почему-то знатно чертыхается, когда видит мои ожоги. Его взгляд темнеет, и я сжимаюсь в тугой комок у стены, однако уйти мне никто не дает.
– Иди сюда.
Я не понимаю, что происходит, пока в одну секунду Михаил Александрович меня на руки не подхватывает, просто как пушинку! Он делает это с легкостью, тогда как я начинаю паниковать. Этот мужик просто огромный по сравнению со мной, и еще он меня куда-то несет, и уж точно не на выход.
– Не…нет!
– Цыть. Не пищи.
Его руки словно из стали сделаны, и как я не стараюсь вырваться, Бакиров сильнее. Он держит меня, подхватив под колени и за спину, несет, прижимая к себе, точно медведь. У меня нет ни шанса, ни одного.
Невольно запах его вдыхаю, оказавшись близко к груди. Сигареты и мускус, очень приятный мужской одеколон. Хвоя и крепкий кофе. Застываю. Боже, что делать, куда он меня несет…
Звенят ключи, и вскоре дверь открывается.
Михаил Александрович меня в свой кабинет заносит. Я понимаю это сразу по стойкому запаху кофе и сигарет в этой комнате. У стены черный кожаный диван стоит, на который он меня усаживает, как куколку.
Алена следом заходит, прикрывая дверь. В ее руках какая-то коробка, а у меня слезы в глазах, хоть и я стараюсь выглядеть спокойной.
Руки невыносимо уже просто болят, и я бы разревелась в голос, если бы была одна, а так сцепляю зубы.
Терплю, не хочу, чтобы они видели мою слабость, особенно Бакиров, который и так уже похоже, едва сдерживается, чтобы меня не выкинуть отсюда.
– Ален, обработай и валите.
– Я? Вы что нет, я крови боюсь, Михаил Александрович!
– Я пойду…
Срываюсь с дивана, но тут же жалею об этом.
– Сидеть!
Нет не просьба. Приказ, заставляющий меня обратно сесть на диван и притихнуть от громового низкого баритона Михаила Александровича.
Дышу через раз, особенно когда Алена выходит, и я остаюсь наедине с этим бандитом. Тут же вспоминаю слова Вадика. Не смотреть на Бакирова, а то он взбесится, может даже ударить!
Вперяю взгляд в пол и слышу только, как мужчина стул берет, и подходит ко мне. Близко, слишком близко.