Покровитель империи
Шрифт:
— Чуть ниже лошади, но не это главное. Он проходит сквозь пространство, для него нет стен. Пока он маленький — есть, но потом он будет ходить, где захочет, пока не вырастет. Там он, конечно, прекратит хулиганить, но это полгода где-то — проговорил Борк.
— Кинг, ко мне, — скомандовал я.
И пес, сперва дернувшись, размазался черной тенью и улегся у моих ног. Я только глазами похлопал. Ну ни хрена себе. Кинг увлеченно грыз мой сапог. Элиза и Борк рассмеялись, глядя на мою ошеломленную физиономию.
— Самое
Мы сидели и выпивали. Элиза рассказала, какие глаза были у второго врача, с которым они меня принимали, но который не захотел возиться. А тут узнал, сколько выдал доктору Вальме…
Мы посмеялись над незадачливым доктором. Потом Борк посерьезнел.
— Завтра ты на рынок за жеребцом? А потом куда? В проклятые земли, ведь так?
— Да. Хочу посмотреть, что там. И работать нужно. Ты же не будешь кормить меня бесплатно? Да и не стану я сидеть на вашей шее, — откровенно проговорил я.
— Тебе нужны доспехи. Какой бы ловкий и сильный ты ни был, вспомни медведя, — жестко сказал он.
— Его забудешь, как же, — почесывая шрамы на лице, произнес я.
— Вот и прекрасно, что ты все понимаешь. И доспех тебе нужен не простой. В общем, завтра я с тобой пойду.
— Так не пойдет, Вильям. Я благодарен тебе, но завтра день, когда ты можешь хорошо заработать. Ты содержишь семью, я не могу с тобой согласиться, — отказался я.
— Нормально все будет: у нас большая семья. Брат часто помогает мне в такие дни. Они с сыном придут утром, а мы с тобой уйдем, — не принял отказа он.
— Дело в том, что у меня есть знакомый мастер, который сможет сделать тебе доспех, если на тебя не будет готового. Правда, берет он дорого.
— Если вещь стоящая и качественная, за нее не жалко денег. Деньги просто символ оплаты. Их не наденешь под камзол, они не защитят от когтей медведя. Так не что вопрос, — спокойно ответил я.
— Ну вот и решили. Ужинать тебе лучше тут. Кинг все равно за тобой прибежит, — сказал он. — Посидите с Элизой.
Это я так понял, такой подход. Будешь с Элизой — и все нормально будет. Зятя во мне перспективного увидел, только знал бы он, кто я. Но Элизе я улыбнулся. Она приятная женщина, лет двадцати пяти, довольно симпатичная. Но сразу видно — не аристократка.
Мы вышли погулять с Кингом, чтобы не гадил в комнате. Пока он резвился, мы присели на лавочку. Эх, сейчас бы покурить… Она посмотрела на меня и, видимо, увидев знакомое движение протянула сигарету. За такое счастье, я ее чуть не расцеловал.
Она стала искать чем поджечь, на что я пожал плечами и просто зажег огонек на кончике большого пальца левой руки. Она улыбнулась и тоже закурила, так мы и сидели пока Кинг гулял. У меня никогда
Кинг набегался и подошел к нам высунув язык — жарко зверюге. Я попросил Элизу зайти на кухню и принести ему что-нибудь вроде миски с водой. Она кивнула и ушла. Я сидел и смотрел на звезды.
Мечты сбываются… Чтоб их! Не в смысле, что я хотел умереть и стать попаданцем, а в том, что хотел семью, чтобы было, о ком заботиться, жить неспешно и самому решать, что и когда я буду делать. Спасибо вам, сущности, кто бы вы ни были! В голове раздался смешок и где-то на периферии прозвучало: “Пожалуйста”.
Я улыбнулся: приглядывают.
Ужин был веселым. Кинг привык, что он теперь тут свой, освоился. Носился по комнатам, но кровати избегал. Умный парень. Элиза смеялась, когда я рассказывал ей, как шел, насвистывая по лесу, и как поплатился.
Разошлись поздно. Но народ внизу еще шумел, правда спокойно шумел, как шумят в кабаках.
Сходив в душ, лег спать, приказав Кингу стеречь. Он, не смущаясь, схватил зубами подстилку и лег посредине предбанника. Умный пес, очень умный.
Уснул мгновенно, стоило положить голову, и спал как убитый, без сновидений.
После душа утром мы с Борком позавтракали внизу. Он сказал, что вчера все было нормально. Познакомил меня со своим братом и его сыном.
Вот его брат как раз был похож на кабачника. Пузатый и с висящими щеками, но тем не менее веселый и жизнерадостный. Глаза не выдавали никакой скрытой агрессии.
Позвав Кинга и сказав ему: “Рядом”, мы отправились на рынок за моим конем. Я не очень разбирался в лошадях, разве что мог отличить старую клячу от молодого жеребца.
На нас не обращали внимание, хотя я этого боялся, ведь гармы не домашние питомцы. Но Кинг пока еще походил на обычную сторожевую собаку. Пройдя через рынок, мы вышли к площадке, где демонстрировали коней.
Встали, как и все, перед натянутым шнуром, ограничивающим площадь показа.
Первый конь не вызвал какого-то трепета, я точно знал — мой конь еще не вышел.
И тут его вывели: стройного, с тонкими ногами и мощными бедрами. Он обвел толпу налитыми кровью глазами, оскалил зубы и встал на дыбы, пытаясь порвать канаты, которыми его удерживали. Конюхи еле справлялись. Начался торг от тысячи золотых. Я проверил карман: тысяч двадцать есть — можно попробовать.
На одиннадцати тысячах осталось только двое претендентов: худой и длинный, как жердь, и толстяк в богатых одеждах. Судя по манерам, оба были купцы. Они подняли цену еще до одиннадцати с половиной тысяч, и толстяк отвалился. Аукционист прокричал, что продано раз, и тут я поднял руку.