Покрывало для Аваддона
Шрифт:
– Паузу держит, – поясняет поэт Добролюбов.
– Послушайте, – вдруг звучным артистическим голосом произносит
Напряжение достигло высшего накала.
– Но… – нерешительно бормочет Добролюбов.
Лохвицкая упирает руки в бока и мрачно оглядывает зал.
– Молчи, Додик. Кто пукнул, спрашиваю? Ах ты, фраер засраный, чем тут сидеть в приличном месте, воздух портить, поди, скажи спасибо своей маме, что она вовремя аборт не сделала…
– Но, Верочка…
– Что – Верочка? Я уже тридцать лет Верочка.
– Сорок пять, – машинально поправляет
Господи, думает Ленка, да что творится?
– Занавес, – выкрикивает поэт Добролюбов, – скорее дайте занавес.
– Господь с тобой, – говорит Ленка, – тут занавеса сроду не было…
Лохвицкая тем временем продолжает возмущаться: -…и ты, – это уже девочке с телевидения. – Чего вылупилась-то? Убери свою пукалку, пока я её сама не убрала – ноги отдельно, объектив отдельно… Чего тут снимать? Как я стишки читаю? Да это не стихи, а дерьмо собачье. Додик на коленях умолял – прочти да прочти… Пишет сам не знает что, а я стой, читай… говнюкам всяким… да пошли вы…
Конец ознакомительного фрагмента.