Покуда я тебя не обрету

Ирвинг Джон Уинслоу

– Да нет, я плохо играю, не то что твой папа. Он все время меня дразнил: «Каролина, у меня предложение – чтобы лучше подчеркнуть свою неуверенность за инструментом, ты лучше не нажимай на клавиши пальцами, а дыши на них». Порой он был такой весельчак, твой папа. Может, расскажешь мне еще немного о своей поездке? Например, про Копенгаген – я никогда там не была.

В неделю перед церемонией бывает очень много приемов. Поскольку Джек совершенно не пил и его спутницей была школьная учительница, которой перевалило за шестьдесят, он полагал, что они не слишком хорошо вписываются в картину предоскаровской вакханалии. Однако на кое-какие приемы – где Джеку

обязательно нужно было появиться, если он не хотел поссориться с рядом важных людей, – они пошли, впрочем, большую часть времени все равно проводили за разговором друг с другом.

Джек сумел заставить себя пересказать множество болезненных эпизодов своей жизни доктору Гарсия; этот опыт позволил ему держать себя в руках, когда он излагал мисс Вурц суть открытий, сделанных им во время второй поездки по Европе, – особенно историю гибели Нильса Рингхофа, задуманной и подстроенной Алисой. Рассказывая о копенгагенской трагедии, Джек взял настолько нейтральный тон, что казалось, он читает вслух роман, не имеющий к нему никакого отношения. Он ни разу не повысил голос, не проронил ни единой слезы, даже не моргнул ни разу.

– Боже мой! – только и смогла пролепетать в ответ мисс Вурц.

Они были на приеме у Боба Букмана; кроме Джека, присутствовали и другие сценаристы – главные конкуренты Джека (и Эммы) в его номинации (Боб Букман занимался делами трех из них). Все это осталось фоном – Джек стоял в саду Боба со своей бывшей учительницей, экс-любовницей отца, заново переживая свои переезды из порта в порт на Северном море и Балтике.

– Джек, пожалуйста, не пытайся преуменьшить ужас Стокгольма только потому, что в Копенгагене все было куда хуже, рассказывай, как есть, – сказала ему мисс Вурц на другом таком же приеме. – И даже если ты спал с кем-нибудь в Осло, не скрывай от меня.

Он так и сделал – доктор Гарсия хорошо вышколила его, теперь он всегда рассказывал все от начала до конца. Джек с удивлением обнаружил, что может говорить обо всех этих чудовищных событиях, если его собеседник – вот как мисс Вурц – сочувствует ему. Он сомневался, что сможет повторить этот номер с Лесли Оустлер и ее гадкой блондинкой – видимо, ему придется поорать и пустить слезу. Но мисс Вурц он выложил все и про Копенгаген, и про Стокгольм не сморгнув. Рассказывая об Осло, он ни разу не запнулся. Конечно, не стоит говорить «гоп» раньше времени, но, кажется, методы доктора Гарсия оказывали на Джека благотворное воздействие.

Глава 32. Еще одним глазком

У братьев Вайнштейн в тот год было номинировано на «Оскар» сразу несколько фильмов. За день до церемонии «Мирамакс» давал прием в отеле «Риджент-Беверли-Уилшир». Перед входом собралась кучка протестующих из числа противников порнографии. У «Глотателя» был рейтинг R, порнографии в нем не было, но манифестантов все равно возмутило, что порнозвезда Джимми Стронах (персонаж Джека) – положительный герой. И что в позитивном свете даны и другие порноперсонажи – герои Длинного Хэнка и Муффи, плюс появляется порнопродюсер Милдред Ашхайм в роли самой себя. Но хуже всего, с точки зрения противников порнографии, было то, что деятели порноиндустрии показаны как обычные люди с нормальной жизнью без извращений, до такой степени нормальной, что даже сама Эммина история о «дисфункциях любви в Лос-Анджелесе» кажется историей об обычной жизни обычных людей. Эмма, разумеется, именно это и хотела сказать.

Протестующих не набралось и дюжины, но журналистам было плевать, они и из такой мухи сделают слона. Каждый год

в Лос-Анджелесе собирались небольшие кучки фанатиков протестовать против чего-нибудь, например против «насилия над английским языком», как назвала бы соответствующее явление мама Джека – не в каком-то конкретном фильме, а вообще. В общем, ежегодно по улицам бродили озабоченные, у которых было слишком много свободного времени – так считал Джек. Лучший способ борьбы с ними, думал он, это не обращать на них внимания, но журналисты старались изо всех сил, чтобы придать этим придуркам важности и авторитету, а заодно создать иллюзию, что их тут целая армия.

Мисс Вурц не заметила протестующих. Бешеный Билл Ванфлек изрыгал на приеме проклятия в адрес противников порнографии, и Каролина спросила Джека:

– Джек, у вас тут что, какие-то протесты? Против чего?

– Против порнографии, – ответил Джек.

Мисс Вурц окинула взглядом зал, видимо ища порнографию, – кто знает, может быть, она с первого раза ее не заметила. Джек объяснил:

– Тут вот какое дело, мой персонаж, Джимми Стронах, порнозвезда. Наверное, этих людей возмутил сам этот факт.

– Чушь собачья! – воскликнула мисс Вурц. – Я за весь фильм не увидела ни одного кадра с половыми органами! Ни пенисов, ни женских штуковин!

– Впервые слышу такое выражение, что оно значит? – спросил ошарашенный Билл Ванфлек.

– Она имеет в виду влагалище, – шепнул ему Джек.

– Это слово нельзя произносить на приемах, Джек! – укоризненно заметила мисс Вурц.

Он вскоре понял, что в период с его звонка и до этого часа мисс Вурц посмотрела слишком много кино; по ее собственному признанию, несколько недель подряд она смотрела по два-три фильма в день. Столько она не видела за всю свою жизнь, все просмотренное слилось в одну длинную ленту. В единый коктейль смешались номинанты текущего года и фильмы, которые она не видела с пяти лет. Для нее знакомые лица в отеле были не актерами и актрисами, а персонажами, которых те играли! К сожалению, для мисс Вурц они все стали персонажами одного и того же фильма с объединенным сюжетом, этаким бесконечным бессмысленным эпосом, в котором все знакомые ей лица в отеле «Риджент-Беверли-Уилшир» играли ключевую роль.

– Смотри, Джек, вон тот завистливый юноша, который их убил. Ну, с веслом, я имею в виду, – сказала Каролина, показывая пальцем на Мэтта Дэймона, исполнителя роли Тома Рипли в фильме «Талантливый мистер Рипли». Впрочем, в ее сознании Том Рипли полностью слился с персонажем Тома Круза из «Магнолии». Она была совершенно убеждена, что Кевин Спейси неудачно женат и развлекается, бегая за молодыми девушками.

– Почему за ним никто не следит, он же опасен! – заявила она.

Джек попробовал сменить тему и сказал, как ему нравится талия Гвинет Пэлтроу, на что мисс Вурц отреагировала так:

– Я бы эту девочку отправила на принудительное лечение от анорексии.

Когда ты посмотрел слишком много кино, время останавливается, люди перестают стареть и умирать. Мисс Вурц приняла Энтони Миньеллу за Петера Лора; на следующий день она сказала Джеку:

– Боже мой, я-то думала, Петер Лор давно умер! Я так давно не видела фильмов с его участием, а он, оказывается, жив-здоров.

Джек мог лишь сказать про себя: «Мисс Вурц, насчет «давно умер» вы совершенно правы!»

Оглянувшись еще раз, мисс Вурц заметила, что организаторам приема надо было нанять побольше охранников, а то народу не протолкнешься, а охранник один (за единственного представителя этой профессии она приняла Бена Аффлека).