Покушение
Шрифт:
Тони принес кофе, уже в третий раз.
— Ничем не могу тебе помочь, малыш. Я мало что в этом смыслю, извини.
— Ты нам уже и так помог, спасибо! — с улыбкой ответил Нино, доставая из пачки сигарету.
Тони передал жесткий диск с бывшего компьютера Маньена специалисту по имени Дамьен, с которым работал три года назад в компании «InformExtra» и который занимался восстановлением компьютерных данных. Тони ждал час, пока Дамьен колдовал над «сердцем» компьютера. Надев комбинезон, маску и ботинки, он закрылся в стерильной комнате, откуда вышел с хорошей новостью: некоторые удаленные файлы удалось спасти. Дамьен отдал Тони диск
Было уже шесть вечера, и он задавался вопросом, не лучше ли было потратить их на выходные в Джербе. Оба файла, добытые Дамьеном, представляли собой сплошную неразбериху. Единственным ценным было то, что оба они оказались помечены кодом 4РП14. Дальше шли сплошные таблицы с цифрами и графиками, сложными для понимания непосвященных людей. Нино ничего не говорил, но, похоже, начинал отчаиваться. Час назад он отправил оба файла Сириль, но так и не получил ответ.
Из первого документа Нино понял, что речь идет о протоколах клинических исследований. Он уже видел подобные документы, но никогда не пытался разобраться в них. Его всегда интересовала только последняя страница, где было написано, какие дозы какого препарата и с каким интервалом следует вводить пациенту. Все остальное его не касалось. Впрочем, в тот единственный раз, когда он попытался во всем разобраться, один из врачей заявил: «Это не твое дело». И он отказался от этой затеи.
Он еще раз перечитал таблицу, заполненную цифрами, дозами и микрограммами, данными, выраженными в минутах (время всасывания? латентности?), процентах (чего?) и формулах молекул. Все его познания в химии сводились к годам учебы в колледже. Кроме того, он не блистал в этой области. Он снова вздохнул. А чего он, собственно, ждал? Что тут большими буквами будет написано: «Я вводил пациентам опасные дозы препарата, что имело серьезные последствия», а ниже подпись начальника отделения и печать Сент-Фелисите? Что это будет неопровержимое доказательство, которое позволит отправить этого негодяя в тюрьму?
Только в фильмах преступники могли оставлять за собой настолько серьезные улики. В жизни же медики быстро удаляли следы своих ошибок, за которые, за редким исключением, никто никогда не расплачивался.
Нино выпустил очередную порцию дыма. Не говоря ни слова, Тони встал и открыл окно. Потом вернулся и сел рядом с ним.
— Почему для тебя так важно помочь Сириль?
Нино снова затянулся и ответил:
— Я по-настоящему любил ее… десять лет назад. Мы доверяли друг другу. Думаю, что именно на такой девушке я бы женился… если бы не встретил тебя.
Нино подмигнул Тони, который улыбнулся ему в ответ. Затем оба снова уставились на таблицы.
Нино решил заняться химическими формулами. В конце концов, буквы «С», «N», «О» и «Н» соответствовали атомам углерода, азота, кислорода и водорода. Это казалось ему менее сложным, чем все остальное.
— Что может означать эта химическая формула? — спросил он, открывая учебник по химии, взятый в библиотеке.
Тони сел за свой ноутбук, и его пальцы забегали по клавиатуре, копируя формулу.
— Есть! — воскликнул он в восторге оттого, что хоть чем-то смог помочь Нино. Он ввел формулу в Гугл. — Это (2R)-1-(изопропиламин)-4-(1-нафтилокси)пропан-3-ол.
— Что? —
Тони повернул ноутбук к нему.
— (2R)-1-(изопропиламин)-4-(1-нафтилокси)пропан-3-ол.
Нино скривился.
— Вряд ли это нам поможет!
Тони скопировал название целиком и запустил новый поиск.
— Ого!
— Что?
— А если я скажу «мезератрол», так будет лучше?
37
Анувату Бунконгу, секретарю отдела Группы волонтеров по вопросам развития детей в Бангкоке, было не больше тридцати пяти лет. Он отличался моложавым видом, приятной улыбкой и решительностью. В этот день на нем, как обычно, была белая футболка с логотипом ГВ, черные брюки и сандалии. Активно выступая против правительства Танскин, он не отступал ни на шаг, когда речь заходила о защите прав обездоленных. Начав с противокоррупционной деятельности, он вот уже два года был в Группе волонтеров.
— Профессор Аром предупреждал меня пару дней назад, что, возможно, нас навестит его французская коллега. Я польщен.
Сириль поклонилась. Значит, это было до того, как вмешался Бенуа. Как хорошо, что сегодня этот мужчина не разговаривал с Аромом!
— Я также польщена. Профессор рассказывал мне о работе с некоторыми из ваших воспитанников.
Они прошли по длинному светлому коридору в комнату с огромными окнами и видом на сад.
— В Азии более миллиона детей используют в сексуальных целях. В барах, на улицах, в отелях… — пояснил он посетительнице. — Первый отдел Группы волонтеров был создан на севере страны, в Чиангмай.
— Какие принципы вашей работы?
— На местах работают воспитатели. Они информируют подростков, чтобы уменьшить риск их попадания в сети педофилов. Мы также много работаем с родителями, если они есть, пытаясь объяснить им все опасности, которым подвергаются дети.
Сириль кивнула.
— Я очень рад встрече с коллегой профессора Арома! Нам так нужны поддержка и желание помочь.
Сириль улыбнулась.
— Эта структура существует давно?
— С две тысячи первого года. Помимо проведения различных предупреждающих кампаний и работы с родителями, мы создали приемные пункты наподобие этого. В данном случае мы находимся рядом с храмами и туристическими кварталами, где дети могут работать и подрабатывать. Мы предоставляем им временный приют, рассказываем о токсикомании и ВИЧ-инфекциях, раздаем презервативы и даем советы касательно гигиены… Мы также имеем возможность приютить у себя нескольких детей-сирот или детей, чьи родители находятся за решеткой.
Ануват Бунконг провел Сириль в просторный застекленный зал. Около десятка детей в возрасте от десяти до пятнадцати лет усердно трудились над созданием глиняной посуды. Через приоткрытую двустворчатую дверь в глубине комнаты видна была другая группа детей, они раскрашивали шелковые платки.
— Мы разработали новую программу, — пояснил Ануват, — в ней уже принимают участие около двухсот детей. Она дает им возможность заниматься полезной деятельностью, выражать эмоции, связанные с тем, что они пережили, и настроиться на мирное будущее, в котором они смогут достичь счастья. Дети занимаются не только гончарным ремеслом, как вы сами видите, но также изготовлением украшений, музыкой, спортом, театральной деятельностью, фотографией, садоводством и английским языком.