Покушения и инсценировки: От Ленина до Ельцина
Шрифт:
В Псков он прибыл в сентябре 1943 года и провел там полтора месяца. Его тренировали на меткость стрельбы, преодоление препятствий, умение оторваться от погони.
В первых числах ноября Грейфе вызвал Таврина в Берлин, чтобы убедиться, в чем преуспел будущий диверсант. Успехи были очевидны, но строгий Грейфе сделал недовольный вид и потребовал ускорить темпы.
Между тем обстановка на фронте под Псковом складывалась не в пользу немецких войск, и Берлин принял решение о передислокации команды «Цеппелин» в Ригу. Таврин приехал туда в начале декабря, и уже через пару недель ему представили жену —
Добрый Грейфе преподнес молодым поистине королевский подарок — предоставил полуторамесячный отпуск. Пусть супруги привыкнут друг к другу, вживутся в новую для них роль. Средств на содержание молодоженов не жалели.
Все хорошее рано или поздно кончается. Закончился и «медовый» месяц Тавриных. Снова наступили тяжелые будни.
— Мне было сказано, — давал Таврин показания советской контрразведке, — что мои документы абсолютно надежны и что по ним я могу проникнуть в Москву, не вызвав подозрений. Обосновавшись в Москве, я должен был, расширяя круг своих знакомых, устанавливать личные отношения с техническими работниками Кремля. При этом Краус рекомендовал мне знакомиться с женщинами — стенографистками, машинистками, телефонистками. Через таких знакомых я должен был выяснить маршрут движения правительственных машин, а также установить, когда и где должны происходить торжественные заседания…
Таврину надлежало быть майором, заместителем начальника контрразведки «СМЕРШ» 39-й армии. Специалисты СД изготовили удостоверение за номером 298, ничем не отличавшееся от советского аналога.
Кроме того, ему предстояло быть Героем Советского Союза, кавалером пяти боевых орденов и двух медалей.
Обычно немецкая разведка снабжала своих агентов фальшивыми знаками отличия. На этот раз все было настоящее — Золотая звезда Героя, которая принадлежала погибшему в боях генералу Шепетову, орден Ленина, два ордена Красного Знамени, орден Александра Невского, орден Красной Звезды, две медали «За отвагу». Диверсанта снабдили даже специально отпечатанными номерами газет «Правда» и «Известия», где в списках награжденных Указом Президиума Верховного Совета СССР красовался сначала капитан, а затем майор Таврин, а также помещались его фотографии. Никому в голову не могло прийти, что газеты фальшивые.
Надежные документы подготовили и для его супруги. Лидия Бобрик превратилась в Лидию Шилову, младшего лейтенанта административной службы, секретаря особого отдела дивизии.
Обоим выдали командировочные предписания о том, что они следуют по вызову в Москву, в Главное управление контрразведки «СМЕРШ» Наркомата обороны СССР.
По этим документам Тавриным надлежало лишь проникнуть в Москву. Жить в городе следовало уже по другим, для чего имелись чистые бланки командиров Красной Армии.
По прибытии в столицу Таврин должен был выдать себя за инвалида войны, найти частную квартиру и прописаться. Чтобы ни у кого не возникло сомнений относительно ранения, начальник разведкоманды «Цеппелин» Отто Краус предложил сделать диверсанту хирургическую операцию на ноге. Однако Таврин отверг это предложение. Сошлись на менее болезненном варианте. В рижском военном госпитале Таврину под наркозом сделали на теле три глубоких надреза — один
Инструктировал Таврина лично Отто Скорцени.
— В беседе Скорцени объяснил мне, — давал Таврин показания на Лубянке, — какими личными качествами должен обладать террорист. Он заявил, что если я хочу остаться живым, то должен действовать решительно и смело и не бояться смерти, так как малейшее колебание и трусость могут меня погубить. Весь этот разговор сводился к тому, чтобы доказать мне, что осуществление террористических актов вполне реально, для этого требуется только личная храбрость, и при этом человек, участвующий в операции, может остаться живым…
На допросах в Москве Таврин вспомнил о трех встречах со Скорцени. Возможно, их было и больше.
Советская контрразведка проявила особый интерес к третьей встрече, которая состоялась в январе 1944 года в Берлине. Характер беседы с матерым диверсантом Скорцени воспроизводили не менее десятка раз — не скрывает ли чего-нибудь Таврин?
С разных сторон подбирались к главному вопросу — что имел в виду Скорцени, когда спрашивал у Таврина, возможно ли осуществить в Москве такую же операцию, как недавнее похищение Муссолини? Какими именно точками в Москве и Подмосковье он интересовался?
Таврин рассказал все, что знал. По его словам, он убеждал Скорцени в том, что Подмосковье — это не Италия, что осуществить подобную операцию в России будет крайне трудно. Кого именно Скорцени намеревался умыкнуть на этот раз, Таврину не известно. Не исключено, что самого Сталина или на худой конец какую-то крупную птицу из высшего эшелона.
Можно представить, как повела себя советская контрразведка, узнав о намерении Скорцени. Наверняка были предприняты самые решительные меры по предотвращению дерзкого замысла матерого диверсанта.
Но это, так сказать, попутный след, который обнаружился во время допросов Таврина. Основной же вел к уничтожению Сталина на месте.
Кроме взрыва в Большом театре, предполагались еще два варианта террористического акта, ставившего целью устранение советского руководителя, без которого, как считали в Берлине, страну охватит хаос и остановится наступление Красной Армии.
В случае появления возможности совершить покушение во время проезда бронированного автомобиля Сталина с пуленепробиваемыми стеклами Таврину следовало обстрелять его бронебойными снарядами. Для этой цели высококвалифицированные инженеры из спецлаборатории разработали уникальное, единственное в своем роде оружие — «панцеркнакке».
Это был необычный аппарат, работавший по принципу короткоствольной безоткатной пушки. Он состоял из небольшого ствола, который при помощи специального кожаного манжета легко крепился на правой руке. Преимущество ствола в том, что его свободно можно было спрятать в рукаве пальто. Никому в голову не могло прийти, что в стволе находился реактивный бронебойно-зажигательный снаряд калибра 30 мм, способный пробить 45-миллиметровую броню на расстоянии 300 метров. Снаряд приводился в действие нажатием специальной кнопки, соединенной проводом с электрической батарейкой, спрятанной в кармане одежды. «Панцеркнакке» (буквально «прогрызающий броню») имел комплект из девяти такихснарядов.