Полчаса искренности
Шрифт:
Гарри бросил взгляд на койку в дальнем углу. Там лежал заменявший его ловец, Том.
В этот раз Гарри опять позволил Тому взять его Молнию. Теперь чувство вины грызло Гарри. Если бы не он, с Томом все было бы в порядке…
– Роберт, отойди от Гарри, - негромко приказал подошедший Снейп. Гарри поднял на него вопросительный взгляд. Снейп, поняв, что волнует гриффиндорца, проинформировал его, кивая в сторону Тома.
– Очень много переломов. Тяжелые внутренние повреждения. Здесь необходимую помощь оказать невозможно. Как только состояние стабилизируется,
– Но жить будет?
– тихо, почти шепотом, перебил Гарри. Снейп уверенно кивнул.
– А теперь позволь мне заняться тобой, Поттер, поскольку мадам Помфри немного занята. Роберт, уйди отсюда.
Гарри покраснел. Ему совсем не хотелось демонстрировать свои повреждения Северусу. Глубокие ожоги сильно изуродовали тело, а теперь подживающая кожа почему-то покрылась фурункулами…
– Роберт, уйди, - повторил Снейп и взмахом палочки установил ширму. Гарри вздохнул и начал расстегивать пижамную рубашку. На лице бинты все еще оставались, на руках тоже, а вот обожженную грудь уже ничто не скрывало.
Снейп почему-то совсем не удивился при виде фурункулов, и Гарри сообразил, что они были побочным эффектом повреждений. Зельевар знал и не сказал ему? Вот зараза, невольно подумал Гарри.
«Зараза» тем временем призвал очередную вонючую мазь - юношу почему то совсем не удивил её запах - и, присев на кровать Гарри, начал осторожно наносить ее тому на грудь. Парень тяжело вздохнул от первого аккуратного прикосновения…
* * *
Джеймс как обычно сидел с Поттером. Я помешивал варившееся зелье и слушал их разговор.
Нет, конечно же, я находился не в медпункте, а в лаборатории. Просто мне удалось настроить медальон-артефакт Снейпов так, чтобы слушать все, что происходило рядом с ним. Это было нетрудно. Вот только я не знал, слушаю ли я их через медальон Джеймса, или работает тот артефакт, который я дал Поттеру.
– …Со мной сейчас Гермиона занимается чарами и трансфигурацией, она говорит, что у меня хорошо получается. А с защитой мне помогает Джинни Уизли. Только она говорит, что у тебя получается гораздо лучше.
– Джинни?
– Поттер, кажется, был удивлен.
– Почему?
– Не знаю. Она, кстати, просила передать, чтобы ты быстрее выздоравливал. Говорит, очень жалеет, что ее не пускают к тебе.
В ответ раздалось маловразумительное бурчание. Я довольно хмыкнул. То, что к Поттеру не пускали никого кроме Джеймса, было моей заслугой. Поттер сам об этом меня попросил после того, как Уизли трижды навестила его за один день и каждый раз вопила, как же она соскучилась.
– А как у тебя… э-э-э… с Финниганом дела?
– осторожно спросил Поттер. Я невольно заинтересовался. В редких разговорах со мной Джеймс никогда не рассказывал об этом.
– Ну… - я был уверен, что мой сын не ответит, но ошибся.
– Он иногда позволяет себе… лишнее.
Я нахмурился. То, как говорил Джеймс, могло бы показаться смешным, если бы не то, о чем он говорил. Поттер, видимо, был со мной согласен.
– Выздоровею - набью морду скотине, -
Слушать их разговоры постепенно стало моей дурной привычкой. Джеймс забегал к Поттеру на переменах и по вечерам. Совесть при этом меня ничуть не мучила. Я вообще давно забыл о том, что такое совесть. Впрочем, однажды эта привычка оказала мне неплохую услугу…
Голос Томаса, перекрывший очередной разговор Джеймса и Поттера, стал для меня полной неожиданностью. Значит, медальон Поттера тоже действует.
– Что это?
– Приворотное зелье. От Уизли.
– голос Финнигана.
– А, ясно. Да, они классные штуки делают. Это ты для своего Снейпа - младшего, что ли? Как там его?
– Роберт. Нет, неохота связываться со Снейпом. Если узнает, то он меня либо придушит, либо отравит. Другое дело, если Роберт без зелья в меня влюбится… - Вот… просто слов нет. Неужели он и в самом деле думает, что если он соблазнит моего сына, то я, как примерный отец, буду проливать слезы на их свадьбе и качать внуков на коленях? Скорее Джеймс будет рыдать на могиле безвременно почившего возлюбленного…
– И ты действительно думаешь, что сможешь соблазнить этого Роберта?
Ответом Томасу было презрительное фырканье.
– В прошлом году ты так же говорил, что переспать с Поттером для тебя - раз плюнуть.
– Роберт - совсем другое дело. Он сопляк еще, с ним никаких проблем быть не должно - точно убью Финнигана. В ближайший понедельник, на зельях. Я ему такое устрою - импотентом станет. Потому что, во-первых, Джеймсу вообще рано думать о каких-то отношениях, кроме платонических. А во-вторых,… к черту «во-вторых».
– А зелье тогда тебе зачем?»
– Для Поттера.
Что? Такое ощущение, что Поттер притягивает на свою за… я хотел сказать, голову, неприятности в виде самых разнообразных приворотных зелий. Я так думаю, в прошлом году, четырнадцатого февраля, в Хогсмиде Амортенция, которую я учуял, была именно в кружке Поттера. Недаром, когда он отказался от сливочного пива, Уизли была так,… мягко говоря, расстроена.
– Если ты к нему хоть пальцем прикоснешься, я тебя живым в землю закопаю - а вот этого голоса еще не было слышно. Уизли…более чем странно, что он до сих пор продолжает беспокоиться о «невинности» своего друга.
В мою дверь постучали совсем не вовремя. Я недовольно поморщился и пробормотал заклинание. Медальон дернулся и затих. Жаль, хотелось бы дослушать окончание этого преинтереснейшего разговора…
* * *
Прошло еще несколько дней, прежде чем Поттер окончательно выздоровел. Всего он пролежал в больничном крыле шесть дней, со среды до вторника, но мне казалось, что целую вечность.
Я чувствовал невыносимое одиночество, сидя в подземельях. Я привык к этому одиночеству, за долгие годы. Но сейчас, когда я узнал, что этого может и не быть, оно стало ещё ощутимее.