Полчаса искренности
Шрифт:
– В Ослабляющее зелье не входит желтоцвет сушеный, - со скрытым самодовольством ответил Драко.
– Я наблюдал за твоими действиями весь урок. Ты не положил ни одного нужного ингредиента.
Я нахмурился.
– Поттер, дай сюда твой учебник.
Он обиженно поморщился, но послушно протянул мне книгу. «Ослабляющее зелье. Побеги мандрагоры, желтоцвет сушеный, порошок белладонны…» Мерлин.
– Откуда это у тебя?
– поинтересовался я, перелистывая страницу. Следующий рецепт верный…
– Из магазина. Я по нему весь год
Так и есть.
Серый оттенок, слегка поблескивает на солнце. Легкий, едва различимый лимонный запах.
– Знаешь, что ты сварил по этому рецепту, Поттер?
– я поднялся, на всякий случай, не уничтожая остатков зелья.
– Разновидность яда Парацельса. Он резко понижает сокращения сердечной мышцы и замедляет все реакции организма. Безоар не действует на этот яд, потому что он не убивает, а но вводит человека в состояние комы, из которого фактически невозможно выйти. По крайней мере, известен только один случай, когда маг после него смог вернуться к жизни.
Только произнеся все это, я осознал, что Поттер был невероятно близок к… не к смерти, конечно, но состоянию очень близкому к ней. Словно со стороны я услышал, как быстрее забилось сердце. Только это могло выдать сейчас мое волнение: годы шпионажа научили меня хранить спокойствие при любой ситуации.
Поттер пристально разглядывал Драко, словно видел его в первый раз.
– Оба сейчас пойдете со мной к Дамблдору, - приказал я, взмахом палочки собирая разлитое зелье в мензурку и уничтожая при помощи Эванеско остатки. Драко хмыкнул.
– Думаю, имеет смысл пригласить для беседы еще Панси.
– Паркинсон?
– я развернулся к нему.
– Ты знаешь еще какую-то Панси?
– Драко осторожно присел на парту. Я с беспокойством взглянул на него. Может, дать ему укрепляющее зелье? Хотя вряд ли оно поможет от последствий проклятия.
– Думаешь, это она виновата в этом?
– поинтересовался я.
– Это серьезное обвинение.
– Она весь урок следила за Поттером, - пожал плечами Драко.
– Мне показалось, что что-то не так.
Поттер молчал, хмуро уставившись в пол. Я несколько секунд разрывался между желанием подойти к нему и рациональным решением не выставлять наши отношения напоказ перед Драко. Рационализм победил.
– Идем. С Паркинсон я разберусь позже.
* * *
Драко в очередной раз удивил меня. И, пожалуй, не только тем, что оказался прав на счет Паркинсон.
Я снова прокрутил в голове разговор, который произошел вечером.
«Видишь ли, Северус, в этой войне мне по любому придется занять сторону Поттера, хочу я этого или нет. А это, как ты понимаешь, включает в себя то, что я должен желать его победы. А я сомневаюсь, что ему удалось бы победить Лорда, находясь в коме…… Видишь ли, я верю в то, что у него есть реальные шансы победить. Ты сам знаешь, он еще, когда сопляком был,
То, что Драко сказал мне тогда, не могло не радовать. Впрочем, я так и не понял: примет ли Драко так называемую Светлую сторону или предпочтет занять нейтралитет. Хотя терять ему уже нечего: Нарцисса успела вовремя уехать из Англии, а больше у Драко никого нет.
А на счет Паркинсон…
После того, как у нее на руке обнаружили Метку, вопрос о законности применения Веритасерума отпал сам собой. Дамблдор вызвал авроров - причем двое из трех оказались членами Ордена Феникса. Ей не оставалось ничего, кроме как признаться.
План и в самом деле был идеальным. Тонизирующий напиток, подлитый Поттеру за завтраком, позволил не наделать ошибок в приготовлении. Страница в учебнике умело подменена дистанционными чарами иллюзии. Весь урок Паркинсон прикрывала Отвлекающими чарами действия Поттера, чтобы никто не заметил неувязок.
Единственная ее ошибка - чтобы не тратить магические силы, Паркинсон настроила Отвлекающие чары на меня и гриффиндорцев. Весь Слизерин, похоже, был в курсе.
Она забыла лишь о Драко.
До суда - суд должен был состояться в следующий вторник - Паркинсон позволили остаться в Хогвартсе с ограничением на магию.
При обыске у нее обнаружили темный артефакт, позволяющий творить невербальные заклинания, думоотвод с несколькими воспоминаниями, касающимися нас с Поттером, я и не думал, что тот ночной поцелуй перед тем, как я вошел в Арку за Блэком, мог кто-то видеть, и письмо Люциуса Малфоя, адресованное Драко.
Очевидно, Паркинсон старательно готовилась к интервью.
Сработали Сигнальные чары, и сразу после этого раздался громкий и довольно нахальный стук в дверь. Слизерин, седьмой или шестой курс: больше никто на такое не осмелится.
Я устало поднялся и направился к дверям.
– Вы хотели меня видеть, мистер Забини?
– сухо поинтересовался я, открыв дверь. Забини выглядел не лучшим образом: словно подрался с толпой гриффиндорцев.
– Да, сэр, - судя по тому, как он тяжело дышал, он либо бежал, либо… мое первое предположение было правдой.
– Драко Малфой в медпункте. Я думал, вы захотите об этом узнать.
Знать об этом мне абсолютно не хотелось, но и проигнорировать данный факт я не мог.
– Что произошло? В каком он состоянии?
– В плохом. Я нашел его в подземельях…
– И, несомненно, вы нечаянно ударились лицом обо все попадавшиеся на пути углы, пока тащили его в больничное крыло, - перебил я.
– Мистер Забини, будьте так добры, не делайте из меня дурака.
Забини только фыркнул.
– Ну,… его просто избили. После того случая с Панси и Поттером.
Я кивнул и вышел в коридор. Хотелось удостовериться, что с Драко все в порядке, то есть его состояние было стабильно, потому что другого «в порядке» в данной ситуации быть не может.