Полчаса искренности

Настик

– Из-за меня, да? Ты из-за этого…?

Поттер - идиот. Но идиот чуткий. Мерлин, какая же это гремучая смесь…

Не удержавшись, я осторожно обнял его за плечи. Поттер грустно вздохнул и прижался ко мне.

Он прижимался ко мне все время, пока я рассказывал ему суть вышеназванных неприятностей. В конце концов, они и к нему тоже относятся. Поттер трагически молчал. Да, я и не думал, что этот вечер так закончится…

– Мне уйти?

Внутри все содрогнулось. Ну, конечно. Для него это лучший вариант.

Хотелось ответить «да», чтобы покончить с этим, чтобы чувствовать

себя инициатором разрыва - я был уверен, что он хочет уйти, по крайней мере, его отец поступил бы именно так. Но где-то глубоко в душе мне казалось, что Поттер все же имеет в виду не то, о чем я думаю.

– Если хочешь, можешь остаться, - я повернулся к нему спиной. Может, и к лучшему, если он уйдет. Я ведь даже не подумал о том, что у друзей Поттера наверняка возникнут вопросы, где он пропадал, и виноват в этом буду я…

Кровать скрипнула, ко мне привалилось теплое тяжелое тело, а на шее я ощутил горячее дыхание.

Промелькнула мысль о том, что сам себе я такое поведение не простил бы, но я отогнал её подальше.

– Спокойной ночи, - пробормотал Поттер, утыкаясь лбом в мой затылок. Я закрыл глаза.

– Тебе того же.

* * *

Тихо. Прохладно. Пахнет кофе.

По всем параметрам на гриффиндорскую спальню это место не походило. Как и на спальню Северуса: о кофе в постель было даже подумать кощунственно…

Гарри открыл глаза и с удивлением убедился, что он действительно находится в спальне Снейпа. И на стуле действительно стоит поднос с кофе и бутербродами.

От неожиданности Гарри окончательно проснулся. Зная Северуса, можно было предположить, что это попытка Малфоя отравить его. Но это вряд ли, амулет на шее не подавал признаков существования.

Северуса не было. Приглядевшись к подносу, Гарри увидел свернутый клочок пергамента.

«Меня не будет весь день. Уходя, постарайся не попадаться на глаза Драко. А то боюсь, мне опять придется выхаживать одного из вас в Больничном крыле»

И все. Гарри даже почувствовал легкую обиду: разве так разговаривают с любовником? Они с Северусом ведь любовники? Или то, что было на Рождество, ничего для него не значит? Неужели Северус не вспоминал об этом ни разу…

Впрочем, опыт показывал, что над отношениями с Северусом Гарри лучше не задумываться, так как это чревато неприятностями.

Поэтому Гарри просто потянулся к чашке с кофе и устроился удобнее в кровати.

Уходить сразу он не собирался.

Здесь ему было гораздо комфортнее, чем на факультете. К тому же хотелось кое-что обдумать. А конкретно, то, что ему рассказал вчера Северус.

Значит, теперь Дамблдор знает об их отношениях. Это было… неприятно. Гарри очень не хотел, чтобы об этом было известно, кому бы то ни было. И дело не в том, что он стыдился, нет. Просто он не хотел, чтобы его, или упаси Мерлин, Северуса осуждали, а только этого и можно было ждать от окружающих. Пока ему везло: почти все, кто знал о них, относились к этому спокойно. Но в силах Дамблдора было пресечь их отношения на корню…

Или нет?

Северус упоминал вчера, что официально ему сделать ничего не могут. Но если их отношения

станут известны широкой общественности, Гарри боялся даже предположить, что будет.

А ведь, оказывается, возможность этого была так близка, что становилось страшно.

Северус так и не сказал, кто мог прислать Скитер то анонимное письмо. Хотя он, по меньшей мере, догадывался, это Гарри видел точно. Обычно по лицу Северуса ничего нельзя было прочесть, вчера же он, видимо, потерял самообладание.

Впрочем, Гарри это ничуть не помогло.

В дверь постучали, и, прежде чем Гарри успел что-то ответить, то есть через полминуты, дверь открылась, и в комнату проскользнул Джеймс. Сообразив, где он находится, в каком виде, и что Джеймс может о нем подумать, Гарри покраснел.

– Доброе утро, - Джеймс присел на кровать рядом с Гарри и бросил удивленный взгляд на поднос.
– Ух, ты? И что он вчера натворил?

– В смысле?
– не понял Гарри.
– Кто «он»?

– Ну, Северус, - Джеймс вел себя естественно до неестественности, на взгляд Гарри. Потому что держаться так непосредственно, обнаружив в спальне своего отца своего же брата в недвусмысленном положении, было невозможно. Во всяком случае, Гарри так всегда считал. До встречи с Джеймсом… - Он обычно так извиняется за что-то, - пояснил Джеймс.
– Совершает поступки, несвойственные для него. Не обижайся, но я до сих пор и представить не мог, что он кому-то кофе в постель приносит…

– Да тут и обижаться не на что, - немного рассеянно пожал плечами Гарри. Он уже догадался, за что Северус мог извиняться.
– А тебе от него что-то надо? Его сегодня целый день не будет.

– Нет, я к тебе, - Джеймс улыбнулся.
– Предупредить хотел, что тебя в башне уже дожидается эта… Джинни, кажется. Рвет и мечет. Стремится узнать, где ты пропадал всю ночь, и кто такая «С».

Гарри побледнел. Записку, присланную Северусом, он оставил в кармане джинсов, которые, в свою очередь, остались в спальне.… Вот только что Джинни понадобилось в спальне мальчиков, а еще конкретнее, в вещах Гарри?

– Она меня придушит голыми руками, и сбудутся все пророчества Трелони за шесть с половиной лет, - мрачно сообщил Гарри.
– И неважно, что плевал я на Джинни с Астрономической Башни. Какого пьяного гоблина, ей от меня надо, а?

Джеймс только фыркнул.

– Как будто, сам не знаешь…

– Это был риторический вопрос, - вздохнул Гарри.
– Слушай, а ты-то как узнал, что там творится?

Джеймс чуть покраснел.

– А я тебя вчера искал. Зашел к вам, а у вас там, в спальне,… подушечный бой устроили. У тебя записка из кармана выпала, Рон хотел ее забрать, чтобы всякие любопытные носы туда не совались, но не успел. Ее Финниган прочитал. Потом всем факультетом стали обсуждать, с кем ты крутишь роман, и как у тебя получается делать это так незаметно, ну и… - он пожал плечами. Гарри засомневался, что в процессе подушечного боя можно было так перетряхнуть его вещи, что из них вывалилось бы содержимое карманов, но задумываться над неувязками не хотелось: сейчас у Гарри были более важные дела. Например, надо было придумать алиби…