Полдень: Дело о демонстрации 25 августа 1968 года на Красной площади
Шрифт:
Я прошу об отмене приговора и о прекращении дела производством за отсутствием в действиях Делоне состава преступления.
Речь адвоката Н. А. Монахова (защитник Владимира Дремлюги)
Владимир Дремлюга признан виновным в распространении заведомо ложных сведений. С объективной стороны нет оснований для признания его вины. По закону подлежат уголовной ответственности лица, либо систематически распространявшие заведомо ложные измышления, либо хотя бы один раз изготовившие или распространившие произведения такого же содержания. Транспаранты, которые осужденные развернули на площади, не являются произведениями. Вопрос о том, что является произведением, подробно рассматривался
Когда в судебном заседании защитник говорил, что лозунги могут быть по-разному истолкованы, в зале были смешки, полагали, очевидно, что защитник прибегнет к такому примитивному трюку, как другое толкование. У нас нет оснований к этому прибегать. Отношение подсудимого к событиям известно. Но предметом статьи 1901 УК РСФСР не является отношение. Личное отношение к тому или иному факту не может само по себе вызывать уголовной ответственности.
Тексты плакатов могли вызвать у окружающих определенную эмоциональную реакцию, но они не могли никого ввести в заблуждение о фактах.
Государственный обвинитель сказал, что один из плакатов, а именно тот, который держал мой подзащитный, в подтексте содержал заведомо ложные измышления – утверждение о том, что Дубчек был не на свободе. Я полагаю, что предметом рассмотрения суда не может быть подтекст. Подтекст может быть понят по-разному. Дремлюга утверждал, что, услышав по зарубежному радио, что первый секретарь КПЧ Дубчек был подвергнут аресту, он поверил этому. А то, что 25 августа Дубчек был на совещании в Москве, стало известно из нашей печати лишь 27 августа, когда Дремлюга уже был арестован.
Что касается применения статьи 1903 УК, то обвинительное заключение и формулировка приговора совершенно расходятся с содержанием самой статьи. В статье говорится не просто о действиях, которые при известных условиях могут привести к нарушению работы транспорта, а о действиях, уже повлекших за собой нарушение.
Я полагаю, что ход судебного разбирательства по этому вопросу был недостаточно правильным. В ходе разбирательства рассматривались дорожные знаки и путь следования машин. Однако общеизвестно, что в воскресенье вообще перекрывается движение машин вдоль Красной площади и только из Спасских ворот выезжают иногда машины. Но в материалах дела нет даже утверждения, что одна какая-нибудь машина была остановлена, а закон предусматривает, конечно, более серьезное нарушение. Применительно к статье 1903 в обвинительном заключении фигурирует пункт о том, что действия подсудимых вызвали возмущение граждан. Но строить обвинение на том, какое впечатление произвели действия обвиняемых на свидетелей, нельзя. Суд рассматривает действия подсудимых и должен объективно выяснить, содержат ли они состав преступления или нет.
Вот приблизительно все, что я хотел добавить к словам моих товарищей.
Итак, по ст. 1901 состав преступления отсутствует, по ст. 1903 состав преступления не доказан.
Хорош или плох Дремлюга, дело в отношении его должно быть прекращено.
Речь прокурора К. М. Сахаровой
Товарищи судьи, обстоятельства дела достаточно подробно изложены в докладе председателя суда и в речах адвокатов. Это позволяет мне сразу же перейти к доводам, которые приводили адвокаты и которые изложены в кассационных жалобах, не останавливаясь подробно на обстоятельствах совершения преступления.
Первый довод, который повторяется всеми адвокатами. Он состоит в том, что нет состава преступления по ст. 1901.
Кроме того, осужденные не только вышли с лозунгами, но и произносили вслух тексты этих лозунгов.
Это позволяет мне сказать, что в действиях осужденных есть состав преступления по ст. 1901.
Следующий довод адвокатов – нет состава преступления по ст. 1903. Так ли это? Учинены групповые действия, это установлено как в следствии, так и в судебном заседании, и доказательства приведены в приговоре первой инстанции. То обстоятельство, что они выбрали самую оживленную площадь Москвы и в результате мгновенно собралась толпа, говорит о том, что они умышленно шли на организацию беспорядков. Произошло именно то, чего они добивались.
Мгновенно собралась очень большая толпа, создавшая беспорядки на площади. Это позволяет мне утверждать, что доводы адвокатов не обоснованы.
Следующий довод в кассационных жалобах – суд необоснованно определил Богораз, Литвинову и Бабицкому вместо наказания, предусмотренного ст. 1901 и 1903 УК, ссылку. Следует сказать, что суд приговорил Делоне и Дремлюгу к лишению свободы. Эту меру наказания заслуживали Богораз, Литвинов и Бабицкий. Но суд учел, что они ранее не судились, имеют на иждивении детей, учел данные, характеризующие их личность, и применил к ним ст. 43 УК о смягчении наказания. Действительно, ссылка является мерой более мягкой. Поэтому суд совершенно обоснованно определил меру наказания, и никакого нарушения закона судом допущено не было. Следующий довод адвокатов – нарушение ст. 319 УПК, якобы допущенное Московским городским судом. Так ли это? Нет. Ст. 319 говорит о том, что, если подсудимые оправданы или приговорены к наказанию, не связанному с лишением свободы, они должны быть освобождены из-под стражи в зале суда. Но адвокаты забыли ст. 25 УК, а она специально посвящена ссылке. В ней говорится о доставке к месту отбывания ссылки или принудительно, или добровольно. И в данном случае я не усматриваю со стороны суда нарушения закона. Наконец, последний довод – нарушение ст. 254. И этот довод не заслуживает внимания, я и здесь не вижу нарушений. Осужденные Литвинов, Богораз-Брухман, Бабицкий, Делоне, Дремлюга осуждены за те же действия, обвинение в которых им было предъявлено, и никакого расширительного толкования обвинительного заключения суд в приговоре не допустил.
Последнее – то, о чем говорила Калистратова, о паспортных данных Делоне. В томе шестом есть паспорт Делоне, и судебная коллегия рассмотрит и внесет исправления.
Таким образом, прокуратура РСФСР считает решение суда обоснованным и не находит оснований для изменения или отмены приговора. Одновременно с этим прокуратура считает жалобы адвокатов необоснованными.
Реплики адвокатов
Адвокат Каминская: Допущена фактическая неточность в речи прокурора – о признании осужденными преступности своих действий. Все они не признали себя виновными и не считают своих действий преступными. Они говорили, что предвидели последствия своего поступка, но не считали, что нарушают закон.
Прокурор неправильно ссылается на ст. 25 УК РСФСР. После вступления приговора в законную силу органы, исполняющие приговор, решают, как доставить осужденных к месту ссылки. Но в точном соответствии со ст. 319 УПК суд обязан был немедленно после вынесения приговора освободить из-под стражи лиц, осужденных к ссылке.
Прокурор обошел молчанием довод защиты о неправильном применении ст. 43 УК, которая является основанием для смягчения наказания. Под видом смягчения суд определил Литвинову и Богораз значительно больший срок наказания, чем это предусмотрено санкцией ст. 1901 и 1903.