Полдень XXI век 2003 №5-6
Шрифт:
Это реконструкция тунгусского «дива», изложенная в последней книге руководителя Комплексной самодеятельной экспедиции и научного руководителя Государственного тунгусского заповедника академика Николая Васильева «Тунгусский „метеорит“. Космический феномен лета 1908». Она издана к 95-летию этого события харьковским научным издательством «Акта».
«…Только я замахнулся топором, чтобы набить обруч на кадушку, как вдруг на севере… небо раздвоилось, и в нем широко и высоко над лесом появился огонь, который охватил всю северную часть неба, — так описывает свои впечатления один из очевидцев, местный русский житель Семенов, находившийся в этот момент в фактории Ванавара, за 65 километров от места взрыва. — В этот момент мне стало так горячо, словно на мне
В других воспоминаниях — а всего их было собрано около 700 — очевидцы отмечали, что спавших в чумах людей «поднимало в воздух», «бросало в сторону». При этом «спалило оленей», «кончало собак», «валило лес», «валило чумы», «палило тайгу», «падали лошади», «печи потрескались», «вода в Чуне (река) закачалась», «земля под ногами ходила» и так далее. Были жертвы и среди людей. Крестьяне деревни Карелиной даже послали делегацию в город к местному протоиерею, чтобы узнать, не намечается ли конец света и как к нему готовиться.
Масштабность картины поразила и первого исследователя феномена Леонида Кулика, который приехал в этот район в 1926 году.
«Я до сих пор не могу разобраться в хаосе тех впечатлений, которые связаны с этой экскурсией, — писал он. — Больше того, я не могу представить себе всей грандиозности картины этого исключительного падения. Не видно отсюда с нашего наблюдательного пункта и признаков леса, все повалено и обожжено… И жутко становится, когда видишь десяти-двадцативершковых великанов, переломанных пополам, как тростник, с отброшенными на много метров к югу вершинами».
«Огонь был велик, не нашел его Кулик. Отгадай?»
Л. Кулик предпринял вплоть до начала Великой Отечественной войны целую серию героических экспедиций, в ходе которых удалось определить место события, осуществить аэрофотосъемку, опросить свидетелей и построить базу для полевых исследований. Она носит название «избы Кулика», используется и по сию пору. Однако метеорит найден не был — на месте предполагаемого падения располагались болота. Потом началась война, Леонид Кулик погиб, и о тунгусском «метеорите» подзабыли.
Вновь обострил интерес к загадке писатель-фантаст Александр Казанцев, опубликовавший в 1946 году в журнале «Вокруг света» рассказ «Взрыв». Здесь он в художественной форме впервые высказал предположение о том, что тунгусский «метеорит» представлял собой не естественное космическое тело, а инопланетный корабль с атомным двигателем, по какой-то причине взорвавшимся при вхождении в атмосферу Земли. Как ни странно, но вымысел писателя вызвал бурную реакцию астрономов во главе с академиком В. Фесенковым и побудил их вступить в публичную дискуссию. На гребне этой полемики Комитет по метеоритам АН СССР решил еще раз вернуться к полевым работам в зоне катастрофы, чтобы подтвердить наличие метеоритного кратера и распыленного космического вещества и тем самым навсегда изгнать вредные фантазии.
Но поставить научную точку на этой истории не удалось. С гипотезой об атомном взрыве пришлось проститься — никаких признаков лучевой болезни у населения обнаружено не было. Но с чем тогда связан геомагнитный эффект? Экспедиция Академии наук 1958 года была вынуждена подтвердить версию Казанцева о надземном взрыве, поскольку ни кратера, ни остатков метеорита обнаружено не было. Это было что-то вроде мимолетного космического поцелуя,
Николай Васильев прожил две параллельные жизни. Первая была более длинной — родившийся в 1930 году в семье биологов мальчик-вундеркинд дошел до высот ученого-медика с мировым именем, звания академика и должности заместителя директора по науке НИИ онкологии в Томске, а потом НИИ микробиологии и иммунологии в Харькове. В круг его научных интересов входили микробиология, иммунология, онкология, эпидемиология. В числе первых Васильев начал изучать вопросы эволюции иммунитета, влияние на иммунную систему человека гелиогеографических факторов и техногенных экстремальных воздействий. В числе первых предположил, что ликвидация «классических» инфекций высвобождает в биосфере экологические ниши для новых возбудителей болезней.
В этой жизни все шло заведенным академическим порядком — с приоритетными исследованиями, многочисленными учениками, публикациями, монографиями, конференциями и орденом «Знак Почета».
Параллельно была прожита еще одна жизнь — в пространстве тунгусского феномена. Она была короче первой, поскольку рассказ о «космическом корабле», который потерпел катастрофу в глухой тунгусской тайге, Васильев услышал только в 1958 году, будучи уже ассистентом кафедры Томского медицинского института. Услышал и заболел грандиозной загадкой. С 1962 по 2001 годы, то есть до последних дней своей жизни, он был бессменным руководителем Комплексной самодеятельной экспедиции (КСЭ), которая стала уникальным междисциплинарным институтом на общественных началах сначала союзного, а потом и мирового сообщества исследователей тунгусского феномена.
Вероятно, не будь Васильева, тунгусские исследования были бы свернуты еще в 1962 году. После очередной экспедиции представители Комитета по метеоритам АН СССР официально заявили, что проблема однозначно решена — тунгусский «метеорит» был не метеоритом, а кометой, которая состояла в основном из льда и взорвалась в воздухе. Понятно, что ни кратера, ни осколков быть в таком случае и не должно. Лед просто испарился.
Но с этим выводом согласились далеко не все ученые. Возникшая коллизия была решена вполне демократическим путем. Несогласные с официальной точкой зрения получили возможность продолжать свои исследования, но на основе чистого энтузиазма. Все полномочия по дальнейшему проведению работ были переданы от Комитета по метеоритам АН СССР Комиссии по метеоритам и космической пыли Сибирского отделения АН СССР, которая, по инициативе Васильева, была образована на базе КСЭ.
С этих пор добровольные исследователи КСЭ взяли на себя ответственность за планирование и координацию проводимых в районе полевых работ. Работы велись по многим направлениям, дополняясь камеральными, компьютерными и полигонными модельными исследованиями. Ядро этого необычного НИИ находилось в Томске, а сотрудники жили и работали в самых разных городах Союза и даже за рубежом — в Италии, Великобритании, Германии, США. Десятки специалистов по зову души и без оплаты трудились над фрагментами небывалой для науки задачи — расшифровки следов тунгусской катастрофы. Среди них Г. Плеханов, В. Бронштэйн, В. Журавлев, Ю. Львов, Д. Демин, В. Черников, А. Бояркина, В. Ромейко, Ю. Кандыба, А. Золотов, Е. Колесников, Б. Бидюков и многие-многие другие.