Полдень, XXI век (март 2011)
Шрифт:
– Поскольку никаких конструктивных предложений не поступает, – тут я невольно вздохнул, собираясь с духом, – предлагаю тянуть жребий.
– Жребий? – Дмитрий посмотрел на меня с интересом. – Что ж, видимо, только это и остается…
– Неужели ничего нельзя придумать получше? – брюзгливо пробормотал Вася.
– А ты придумал? – тут же ощетинился я, глядя прямо в его красные глаза.
– Может, и придумал бы, – огрызнулся он, – если бы… если…
– Если бы что? – я решил давить его до конца. Этот нытик уже порядком мне надоел.
– Если бы вот этот святоша не взялся здесь командовать! –
– Святоша? – тихо переспросила Ирина. Я уже привык считать ее неуверенной и очень робкой, но по угрозе, затаившейся в этом коротком вопросе, я понял – она просто не возражала до тех пор, пока ее все устраивало. – Дмитрий, в отличие от тебя, просто мужчина. В наши дни мужчины, к сожалению, попадаются редко, поэтому тряпки вроде тебя и воспринимают их как нечто особенное.
– Ты меня на слабо-то не бери, – угрожающе прошептал Вася. Он, похоже, начинал себя взвинчивать.
– Хватит, – голос Дмитрия охладил разгорячившегося драчуна, как сошедший с горы ледник. – Давайте поищем что-нибудь подходящее для жеребьевки.
– Один шанс из трех… – пробормотал Вася. – Что ж, может, это и не такая уж плохая идея…
Мы встали и разошлись, пригибаясь, по разным углам комнаты. Надо сказать, что помещение это, хоть и являлось, наверное, самым просторным на всей субмарине, по размерам своим больше напоминало чулан. Низкий потолок, да еще этот вгрызающийся в сознание скрип, не позволяющий забыть о тоннах воды над головой. Стоит прислонить ладонь к металлу – и ты почувствуешь это давление, ощутишь хрупкость, ощутишь себя зародышем внутри яичной скорлупы. Стальные стены – даже не стены вовсе, а сплошное нагромождение переборок, каких-то труб и прочих коммуникаций. Столько элементов техногенного натюрморта, что к этим стенам и подойти-то толком нельзя. В центре комнаты – стол с железными ножками, возле него спартанские стулья, на которых мы и сидели. Пара иллюминаторов, за которыми только темная толща воды. В противоположных стенах – две узкие, овальной формы герметичные двери с крутящимся колесом вместо ручки. Одна из них заперта изнутри, за ней находится мостик. Там застрелился капитан и владелец субмарины, он же единственный человек, способный ею управлять. Вторая дверь ведет к шлюзу и машинному отделению.
– Нашел, – воскликнул Вася у меня за спиной. Забавно, что я, человек, предложивший жеребьевку, так и не начал ничего искать, а просто стоял и размышлял. Похоже, я по-прежнему не мог поверить в реальность происходящего. Неужели теперь, когда мое самоутверждение поутихло, на меня накатывало безразличие? Нет-нет, этого допускать нельзя, с этим надо бороться.
– Я тоже нашла… кое-что… – неуверенно пробормотала Ирина. Тон ее показался мне странным настолько, что я немедленно повернулся.
Девушка сжимала в руках пистолет.
– Откуда это? – Дмитрий нахмурился. – Я думал, что единственный пистолет остался у капитана.
Я тоже так думал, и появление ствола в нашей тесной компании совсем не внушало мне оптимизма.
– Нашла в жестяной коробке из-под аптечки,
– Какого, к дьяволу, бунта? – Вася сплюнул на пол, и мне очень не понравился нездоровый блеск его глаз. – Тут же все управляется кнопками и компьютерами. Восстания машин, что ли?
– Восстания людей, – Дмитрий покачал головой. – Туристы тоже бывают разные. Ира, отдай-ка мне эту штуку.
Я замер и затаил дыхание, пытаясь представить, что мы будем делать, если она не отдаст пистолет. Ирине такие мысли в голову, похоже, не приходили – она только пожала плечами, развернула оружие черным стволом к себе и протянула Дмитрию.
– А почему это тебе, а? – тут же среагировал Вася.
– Есть идея получше? – Дмитрий слегка поднял брови. Я заметил, что теперь, с обретением пистолета, он стал еще более невозмутимым. Все-таки оружие всегда придает людям уверенности.
– Может… – Вася не решился договорить, только облизнул губы. Затем неожиданно посмотрел на меня и продолжил: – может, отдадим пистолет нейтральной стороне?
– Э, нет, ребята, я – пас, – ответил я. – Пускай будет у Дмитрия. Все равно я не умею пользоваться этой штукой.
«И если кто-то из вас захочет меня убить, она мне вряд ли поможет», – вот что стоило добавить, если уж начистоту.
– Ладно, давайте займемся жребием, – Дмитрий сел за стол, положив пистолет перед собой, и аккуратно разорвал лист бумаги, найденный Васей, на три одинаковых клочка. На одном из них он нарисовал крестик.
– Нужно, чтобы кто-то перевернул бумажки… – Дмитрий замялся.
– Ирина, – попросил я, – окажи нам услугу.
– Конечно, – девушка собрала бумажки со стола и отошла, повернувшись к нам спиной. Затем вернулась, как-то виновато улыбаясь.
– Ну-с, кто будет тянуть первым? – с напускной бодростью полюбопытствовал Вася и вновь облизнул пересохшие губы. – Как на экзамене. Институт вспомнился. Тогда тоже так волновались…
– Тяни уже, – я устало прикрыл глаза рукой и потер лоб. Мертвенный свет часто мерцающей лампы, закрытой стеклянным колпаком с металлической сеткой, вызывал у меня головную боль. Я слышал, как Вася взял свою бумажку, затем Ирина подошла к Дмитрию. Подходить ко мне нужды уже не было.
Убрав руку от лица, я посмотрел на своих товарищей по несчастью. Дмитрий по-прежнему казался спокойным, будто он все для себя решил еще час назад. Вася заметно нервничал, но держался – челюсть, по крайней мере, у него не тряслась. А сам-то я волновался? Где же вы, чувства? Откуда эта апатия? Впрочем, ладно, так даже лучше. Будем считать, что я сам сделал себе заморозку. Пока нервы не отойдут, всем будет казаться, что я такой же спокойный, как Дмитрий.
– Ну, что, переворачиваем? – предложил я.
– Да уж пора бы… – тоскливо заметил Вася. Он не выдержал первым. Его бумажка, конечно же, оказалась пуста.
– Ирина, посмотри мою, – попросил я.
– Пусто, – голос ее сделался настолько расстроенным и виноватым, что я уже грешным делом задумался, не симпатизирует ли она мне. Впрочем, какое это теперь имело значение?
– Да катитесь вы к черту со своими бумажками! – Вася грохнул ладонью по столу. – Она подала ему знак, она подсказала!