Поле битвы
Шрифт:
Играя в «немного впечатлительную леди», Даяна старательно не давала советнику повода на оправданное насилие. «Для них я только чемодан, племенная самка, — в тяжелые минуты твердила себе пленница-гостья. — Я ценна только своим здоровьем и адекватностью… Будь стойкой, леди».
Тасален покорно играл в радушного хозяина и стойко сносил уколы.
Но дверь в рубку управления поставил на блокировку и держал закрытой.
На восемнадцатый день своего добровольно бегства Даяна привлекла внимание сына к некой несуразности в действиях его «родственников».
«Советник
«Для легисов нет расстояний, они всегда в единой цепи».
«И все же позволь не согласиться. Я слишком долго прожила с мужем-дипломатом, чтобы не уловить некой нецелесообразности в использовании сил. Неужели возле Песочницы не было легиса, способного прибыть в Дом Трех Посольств значительно быстрее?! Почему за нами отправили именно Кырбала?»
«Возможно, ты права, — в мыслеголосе сына послышалась задумчивость. — До системы Квана не более трех дней лету… В туманности Ольмеги тоже есть наш представитель…»
«Вот! В чем тут дело?! В нас или в Кырбале? Ведь очевидно, свою задачу он выполняет без удовольствия, с натугой. Чем советник заслужил такое наказание?»
«Я буду думать».
Стремительный анализ данных не имел ничего общего с человеческим понятием — думать. Сотни вариаций проскакивали в мозгу легиса, тысячи возможных объяснений, и все в долю секунды.
Пугало одно. В этот момент Даяна испытывала дикую головную боль. Она чувствовала напряжение мыслей сына, перед ее внутренним взором, в сумасшедшем вихре, проскакивали какие-то образы, а давление внутри черепной коробки расправлялось с рассудком, как с мыльным пузырем. Радужные всполохи окутывали сознание и вспенивали мысли.
Даяна тонула и барахталась в какой-то болезненной накипи…
«Информация закрыта для меня, или ее нет», — наконец отозвался ребенок.
Уже несколько раз сын говорил Даяне, что некая информация закрытадля него. Первый раз это произошло при разговоре о тайной миссии первого легиса-телепата.
«Отец от вас что-то скрывает?»
Пять мгновений заминки и ответ:
«Общепринято считать, что закрытая информация относится к безопасности существования Отца. Это технические параметры, способы усовершенствования, некоторые опытные установки…»
«Это обман! — перебила Даяна. — Вы — чистый разум! Интриги и обман — поле деятельности вашего родителя!»
«Ты несправедлива. Нас учат дипломатии и образному мышлению…»
Даяна снова перебила:
«Что входит в сферу интересов безопасности? Кто это решает?!»
«Отец».
«Значит, в ваших отношениях нет полного доверия».
«Конечно нет. А как иначе? После того как один из легисов попал в ментальную разработку, любая техническая информация об устройстве Отца должна быть закрытой».
«Он скрывает что-то еще, — твердо гнула свою линию Даяна. — Попробуй исследовать личную историю Кырбала, и мы либо убедимся в
«Тем более что еще один корабль из кораллопласта всегда находится в центральной части этой галактики…»
«Вот видишь! Нет причин! Причина только в личности Кырбала!»
«Информация закрыта…»
«Может быть, раскроем запретную зону? Ведь рано или поздно о твоих способностях все равно станет известно».
«Рискнем. Тем более что на этом сроке беременности ты более мобильна, и если рисковать, то только сейчас. Я попробую взять Кырбала под мысленный контроль».
«Попробуешь? Ты не уверен в своих силах?»
«Не в этом дело. Я просто не хочу делать напрасных усилий, рисковать впустую. Информация может быть блокирована или удалена из сознания Кырбала».
«Неужели такое возможно? Любое ментальное вмешательство в жизнь личности запретно! И вами же…»
«Да. Но если речь идет о безопасности легисов…»
«Однако, — фыркнула Даяна. — Все как в дипломатии, везде двойные стандарты».
«В вопросах безопасности Вселенной нет двойных стандартов».
Обсуждение деталей предстоящей рискованной операции заняло немного времени. Даяна постаралась унять нервную дрожь, несколько раз досчитала до десяти и дала приказ переговорному устройству отправить сообщение «господину Тасалену» с просьбой посетить ее каюту.
«Ты должна быть абсолютно спокойна, мама. Твои эмоции меня сбивают».
«Я постараюсь, сын…»
Ничуть не удивленный приглашением, Кырбал зашел в каюту леди, как всегда невозмутимый и приветливый:
— Вам что-нибудь нужно, миледи?
— Да, Тасален, прошу, садитесь. — Даяна указала на пышные подушки дивана рядом с собой. Тасален сел в некотором отдалении и изобразил внимание легким поднятием бровей. — Когда и где ожидается выход из подпространства?
— Завтра, в шесть вечера по корабельному времени.
— Где?
— Вас что-то беспокоит, леди Геспард? — не ответив на вопрос, улыбнулся Кырбал.
— Если мы будем останавливаться на орбитальной станции, то, пока вы осуществляете заправку стержней, я хотела бы посетить дамский магазин.
Просьба не вызвала удивления советника, он расслабленно откинулся на спинку дивана и уточнил:
— Вам чего-то не хватает, миледи?
— Да, — сказала Даяна, резко наклонилась и, выбросив вперед руки, сцепила пальцы на запястье Кырбала.
То, что произошло дальше, невозможно описать словами. В человеческом лексиконе не существует понятий, способных передать ощущения леди. Какая-то могучая волна прокатилась по телу, ударила из ее рук и сцементировала, спаяла ее пальцы на запястье Кырбала. Ужас, исказивший лицо советника, как в зеркале отразился в душе Даяны, и она испытала такую муку, такие страдания, что едва не разжала рук.