Поле биты - Вечность
Шрифт:
— Почему нас никто не предупредил о вашем приезде? Каким местом вы там в Питере думаете?
— Заткнись, урод! — завелся Мишка, не переносящий, когда на него кричали. — Пославший нас сюда товарищ Ленин обычно думает головой, а не жопой, как ты!
«Лисенок», не ожидавший такого напора, удивленно замолчал. Я решил взять инициативу на себя, пока не дошло до рукопашной.
— Начнем с самого начала! Во-первых, здравствуйте! Я Иванов, а это товарищ Суворов, мы сотрудники центрального аппарата ВЧК. В Москву приехали по личному заданию товарищей Ленина и Подвойского. Вот секретное предписание, — сказал я, доставая из внутреннего кармана второй
— Я комендант, — откликнулся седой, — штабс-капи… тьфу, командир Чернов. А это товарищ…
— Председатель солдатского комитета Яков Зоникман, — отчеканил «лисенок», злобно сверкнув глазками. При этих словах на лице коменданта мелькнула гримаса брезгливости. Быстро просмотрев документ, Чернов хмыкнул и передал бумагу Зоникману. Тот только что на зуб этот листок не попробовал: и перечитал раза четыре, и минуты три изучал подписи и печати. Наконец откинулся на стуле и разочарованно вздохнул — придраться было не к чему.
— Что вы хотите от нас? — спросил комендант.
— Нужны помощники — три-четыре толковых человека. Работа предстоит большая, — ответил Мишка, — нам необходимо обследовать Большой дворец. По имеющимся данным, где-то там спрятаны архивы царского министерства иностранных дел. Они необходимы нашим товарищам, ведущим сейчас очень сложные переговоры с немцами в Брест-Литовске.
— Когда приступите? Ведь вам надо отдохнуть с дороги, — сказал комендант, — добрались-то удачно?
— Нормально добрались, а отдыхать нам некогда! Пока мы здесь будем прохлаждаться, на западе может произойти катастрофа.
— Как говоришь-то гладко! Никак из бывших? — мерзко ухмыляясь, влез в разговор Зоникман.
— Что?!! — одновременно взревели мы с Бэдменом. — Да я член РКП с пятнадцатого года, потомственный рабочий, — продолжил я, — и не тебе, гаденыш, гавкать на нас! Мы сюда не в бирюльки играть приехали! Будешь препятствовать нашему делу — мы тебя по закону революции, без суда и следствия!!! — Я демонстративно положил руку на кобуру «нагана».
— А полномочии у нас самые широкие, — небрежно пояснил Чернову Мишка, — ну, так даете людей?
— Конечно, конечно! — радостно сказал комендант, чувствовалось, что унижение Зоникмана доставляет ему необыкновенное счастье. — Пойдемте со мной, я сам отберу вам бойцов.
Во дворе комендант приказал построить дежурный взвод. Пока он выкликал фамилии солдат, мы с Мишкой удивленно разглядывали полузасыпанные воронки от снарядов крупного калибра. Мы, конечно, знали, что в Москве велись бои во время октябрьского переворота, но у нас как-то не укладывалось в голове, что можно стрелять из пушек по Кремлю. Наконец кандидаты в помощники были отобраны, а остальные солдаты отправлены назад в казарму. Чернов объяснил отобранным бойцам, что они поступают в наше распоряжение. Мишка коротко рассказал, чем нам придется заняться. Во время его монолога я внимательно рассматривал лица собравшихся и остался удовлетворен результатами наблюдений. Интеллектом ребята не блистали, но и дебильных рож среди них не было.
После инструктажа Чернов, попрощавшись с нами, отправился к себе, а Зоникман продолжал ошиваться поблизости, и когда мы направились к Большому дворцу, небрежно пристроился рядом.
— А ты куда намылился? — спросил его Мишка.
— Я пойду с вами, — ответил Зоникман.
— На хрена ты нам сдался?! Вали отсюда! — Я грубо схватил председателя солдатского комитета за воротник и коленом в задницу придал ему ускорение в обратном направлении. Вот
Ничего не подозревая о происходящих наверху событиях, мы со своими помощниками спокойно занимались поисками, которые осложнялись наличием в подвалах огромного количества пустых и набитых разным барахлом сундуков, а также поломанной мебели и утвари. Поэтому искомое мы обнаружили только часа через три. Находка представляла собой три десятка зеленых деревянных ящиков, размером примерно 60 на 30 сантиметров, обитых медными полосами. По счастливой случайности первым на этот штабель наткнулся я, а не солдаты. Мне сразу бросилось в глаза более-менее современное исполнение этих «контейнеров» и отсутствие на них многолетней пыли. Вскрываю штык-ножом первый попавшийся ящик. В плотно набитой соломе лежат какие-то предметы, завернутые в мягкую ткань. Осторожно разматываю самый большой сверток и застываю в изумлении — у меня в руках корона Российской империи. В остальных свертках оказались держава и скипетр.
Слегка оправившись от первого впечатления, я по рации обрадовал Мишку и, захлопнув крышку, стал звать солдат. Выстроившись цепочкой, мы стали подавать ящики к лестнице, ведущей наверх. Я молился только об одном — чтобы какой-нибудь олух не уронил и не раскокал упаковку. Но все шло нормально — бойцы оказались рукастыми, и что особенно приятно — не задавали вопросов. Сказано, что грузим архив, — значит, грузим архив. А то, что сундучки довольно легкие для бумаг — так пускай начальство думает.
Вскоре весь штабель перекочевал к выходу, и я вышел на улицу, чтобы подогнать машину, а Мишка остался охранять нашу драгоценную находку. После сырой духоты подвала на поверхности прихватывал морозец, и я замешкался в дверях, застегивая полушубок. Это меня и спасло. У кого-то из сидящих в засаде не выдержали нервы, и он выстрелил. Пуля угодила мне точно в левую сторону груди и выбила из дверного проема в тамбур. «Меткий, черт, — подумал я, кубарем скатываясь вниз по ступенькам. — И хорошо, что не из винтовки!»
Похвалив себя за предусмотрительно надетый бронежилет, вызываю по рации Бэдмена и сообщаю ему о засаде. Мишка, приказав помощникам оставаться на месте и ничего не трогать руками, поднялся ко мне. Оглядев мою лежавшую на полу фигуру и увидев на полушубке рваную дыру, Суворов как-то неуловимо переменился в лице и, ничего не спрашивая, скользнул к двери. Сняв с головы фуражку, он осторожно выглянул и тут же отпрянул. Снаружи грохнуло несколько выстрелов, от дверного косяка полетели щепки.
— Их там человек десять, надо прорываться к машине! — оглянувшись на меня, сказал Мишка. — Ты как? Бежать можешь?