Поле брани
Шрифт:
– Я молю о терпении, чтобы не размозжить ей голову, – кротко заметила Эигейз. – Все это она находит на чердаке, где же еще! Кому-нибудь добавить сливок? Меду?
Никто больше не пожелал ни сливок, ни меду. Граф с очевидным усилием повертел головой, осматривая комнату и желая убедиться, что прислуга убралась. Теперь он собирался перейти к делу.
– Мэм, – обратился он к Эшиале. – Центурион.
Его жена, очевидно, знала, что за этим последует.
– Мы пробыли здесь почти четыре месяца. До сих пор Юдарк служил нам хорошим убежищем. Сговор не обнаружил нас, да и у соседей пропала охота
Конечно, прежде всего он хотел сказать, что Майа в безопасности. Все они так охотно согласились на это уединенное заточение с единственной целью – защитить ребенка, спавшего наверху.
– Однако я предвижу проблему.
Хардграа кивнул:
– Сад за домом?
Ионфо поднял седые брови, подтверждая правильность догадки:
– Именно так! Как вы знаете, это просто джунгли. На них не обращали внимания уже годы и годы. А наступает весна. Будь мы теми, за кого себя выдаем, давно должны были бы что-нибудь с ними сделать.
Центурион устремил свой твердый, как сталь, взгляд на императрицу. Она не видела никаких трудностей.
– А мы не можем нанять садовников?
– Это было бы вполне логично, мэм. Но их потребуется целая маленькая армия, по крайней мере поначалу.
– Ах, деньги…
– Деньги, – недовольно согласился старик. – Мы поступили так, как нам рекомендовали. Наняли слуг и намеревались вести обычную жизнь провинциальных обывателей, не привлекая внимания. Именно так, как хотел его величество император. К несчастью, такое ведение хозяйства низвело наши ресурсы до очень тревожного уровня.
Эшиале никогда в жизни не приходилось беспокоиться о деньгах. Ее родители жили просто, соответственно своим средствам. Мать – бережливая домохозяйка, отец – мелкий торговец. Они не гнались за роскошью, которую не могли себе позволить, и прежде не сочли бы Юдарк скромным местечком, разве что теперь… С тех пор как наследный принц посватался к их дочери и добился ее руки, золото полилось на них, словно вешние воды.
Смущение графа, как в зеркале, отражалось на лице его жены. Им обоим также никогда не приходилось заботиться о деньгах. Глаза центуриона странно блеснули, но он ничего не сказал.
– Еще кофе, мэм? – спросила Эигейз. – На самом деле вопрос, как вы понимаете, не в деньгах как таковых. Все, что у нас есть, к вашим услугам. Вопрос в том, как получить деньги. Еще меду? Мы могли бы написать Тиффи, и он привез бы нам целый воз золота…
– И привел за собой Сговор? – наконец поняла Эшиала.
– Боюсь, что так, – сказал граф, который ерзал на стуле, пытаясь выпрямить свою сгорбленную спину. – Следует предположить, что за нашим управляющим следят. И за всеми нашими домами, так как их у нас несколько. И за нашими родственниками тоже. Не вызывает сомнений, моя госпожа, что мы не можем безопасно заполучить наши ресурсы, как бы сильно нам этого ни хотелось.
Порой Эшиала сомневалась, действительно ли она верит в существование этой таинственной армии волшебников. Если она существует, то почему оказалась неспособна обнаружить их? Может быть, император и его семья не слишком заботят Зиниксо? Империя, похоже, прекрасно обходится без них.
Центурион поставил свою чашку из хрупкого китайского фарфора, на редкость не гармонировавшую с его мощными пальцами,
– Это моя вина, мой господин. Я проверял припасы, которыми снабдил нас чародей, но не сумел правильно оценить наши потребности.
Проконсул бесстрастно покачал головой:
– Вряд ли следовало ожидать, что задача окажется вам по плечу. И должен с сожалением заметить – с ней не справился бы и сам чародей.
Ионфо имел в виду, что Распнекс был дварфом, а дварф мог бы всю жизнь прожить на те деньги, которые аристократ-имп тратит за неделю. Вероятно, Распнекс думал, что щедро снабдил их. Шанди же вовсе не разбирался в домашних расходах; обеспечение армии и всей Империи – вот в чем он поднаторел. Даже король Краснегара, который, правда, не имел непосредственного отношения к этому делу, вероятно, не слишком хорошо разбирался в экономике такого рода. Эшиала разозлилась на саму себя за то, что заранее не предусмотрела возможных проблем, но и она была виновата не больше остальных.
– Насмешка судьбы! – вздохнул граф. – Мы ускользнули от легиона волшебников и теперь оказались беспомощны перед простейшей задачей: как раздобыть презренный металл.
– Что толку рассуждать о том, что мы сделали или должны были сделать, – твердо сказала Эигейз. – Есть проблема, и мы должны найти решение.
Здравый смысл также был одним из ее достоинств.
Хардграа подождал, не захочет ли высказаться кто-нибудь еще, и предложил:
– А картины? Бронза? Посуда?
– Продать их можно, – согласился граф, – но станут шептаться слуги, прослышат соседи, да и кто возьмется торговать ими для нас? Если вы, центурион, нагрузите и привезете в Фэйнтаун воз с произведениями искусства, вас обвинят в воровстве. Можно заложить одну-другую безделушку в ломбард, но делать это слишком часто… При нормальном порядке вещей надо было бы вызвать посредника из Хаба… Но мы рискуем привлечь внимание и дать повод к сплетням. Вспомните, что у нас нет законного права находиться здесь. Я согласен с вашим предложением, но, как вы сами понимаете, это очень ограниченный источник.
Солдат бесстрастно кивнул:
– Мне нужно время, чтобы все хорошенько обдумать.
Начальник службы безопасности императора, должно быть, чувствовал себя не в своей тарелке, когда приходилось обсуждать ведение домашнего хозяйства.
Теперь настала очередь Эшиалы высказаться. Но как могла она решить проблему, поставившую в тупик изворотливого Ионфо и его практичную жену?
Переехать в усадьбу поменьше? Нет, конечно нет. Шанди и другие могут вернуться сюда, в Юдарк. Он предназначен послужить не только убежищем, но и штаб-квартирой.
– Ну а почему бы нам не отпустить слуг? – предложила она. – Пусть разносят слухи, будто в усадьбе обитают привидения. Мы-то знаем, что это не так, и впятером могли бы жить очень дешево, под охраной слухов о привидениях.
– Это была бы жизнь без всякого комфорта, – сказал граф.
– Непривычная скорее для вас, чем для меня. Моя мать никогда не держала больше трех служанок, а обычно только двух.
Ионфо молча и недовольно кивнул. Очевидно, он уже думал об этом решении.
Эигейз тоже кивнула, да так энергично, что задрожали многочисленные складки у нее на подбородке.