Поле брани
Шрифт:
– Но ведь даже гоблины не решились бы убить такого пленника!
Голос проконсула дрожал.
«Нет, – подумала Эшиала, – они ни за что не убили бы самого императора. Вот еще!»
Ило застыл, не донеся вилку до рта.
– На нем не было знаков отличия. К тому же, насколько я знаю, за последние двадцать лет ни один пленник не уходил от них живым.
Эшиала до боли стиснула руки. О Боги, пожалуйста, сделайте так, чтобы он умер сразу!
– Но у тебя нет никаких подтверждений! – снова пролаял Хардграа.
Ило застыл на минуту с искаженным лицом.
– У меня
– Нет уж, я с тебя глаз не спущу!
Ило пожал плечами и одобрительно кивнул слуге, застывшему с бутылкой над его стаканом.
– Даже если какая-нибудь разбойничья шайка прошла через ущелье, ну и что с того? – спросил центурион.
На губах Ило снова заиграла презрительная улыбка.
– О, это была не разбойничья шайка! До предгорий Пондага было несколько дней пути. По крайней мере, один легион на марше. На следующий день поднялся ветер, и дым костров доносился до меня еще два дня спустя. Ночью все небо полыхало. Это наступает новое тысячелетие! Это Боги грядут во гневе!
– И больше нет Шанди! – простонал Ионфо, позабыв о соглядатаях.
– И больше нет смотрителей, – откликнулся Ило.
Ионфо и Хардграа промолчали.
– Но ведь тебя ранили не гоблины? – торопливо спросила Эигейз, переводя разговор на более безопасную тему.
Прежде чем ответить, Ило задумчиво взглянул на Эшиалу. Она почувствовала, как ее коснулся дьявол.
– Нет, тетушка. Я ехал, как одинокий дервиш по Большому западному пути. Мои неприятности начались в Воггле. Вы знаете этот городок?
– Конечно.
– А «Привал чародея»? Опасное место!
– Опасное? Почему? Мы останавливались там много раз!
– Советую больше этого не делать.
– Но что случилось?
– Меня обчистила шлюха, – мягко сказал Ило.
Полные щеки графини стали пунцовыми от смущения, фаянсовая посуда задрожала на стоявшем перед ней сервировочном столике.
Эшиала подозревала, что нарочитая грубость предназначалась для нее, хотя и не понимала зачем. Впрочем, она никогда не знала, что выкинет Ило в следующую минуту.
– Теперь-то я уверен, что ты лжешь! – прорычал Хардграа. – Этих девиц содержит администрация.
Ило блаженно зажмурился, словно захлопывая ловушку.
– Эта была из вольных пташек, очаровательное юное создание. Думаю, она что-то подмешала мне в вино. И обчистила до нитки. Когда я очнулся, на мне не было ни единой тряпицы, а в голове гудело, словно в ней взбивали масло.
– Следовало пожаловаться хозяевам гостиницы. Они очень дорожат своей репутацией, – заметил Хардграа, туже затягивая петлю.
– Я как раз собирался это сделать, завернувшись в простыню, снятую с кровати, словно трагический артист в тогу. Но у подножия лестницы почти налетел на своего старинного друга, центуриона Хайфи, ныне легата V легиона. – Ило насмешливо приподнял свою черную как смоль бровь. – Семейные связи, конечно! К счастью, он меня не заметил. Мне пришлось отбыть через окно.
– Неужели ты прошел весь путь от Воггля пешком? – жалобно взвыла Эигейз.
– Именно. Я украл одежду в соседней комнате и ушел. Меня
Хардграа казался озадаченным. Даже при его подозрительности с трудом верилось, что Ило мог умышленно довести себя до того состояния, в котором прибыл в Юдарк. Икры его ног, несомненно, были кем-то искусаны, а подошвы стерты в кровь. Следовательно, он и в самом деле шел пешком. Значит, хотя бы частично его рассказу можно было поверить, и бестия знал об этом. Что же заставило его выдумать остальное?
Хардграа полагал, что ему известен ответ.
Отослав слуг, в том числе до невозможности услужливую Юкку, они подсели к камину, чтобы попить кофе. Сцена до жути напоминала предыдущий вечер, но казалось, это было давным-давно, когда их жизнь протекала намного проще.
В луче вечернего солнца, падавшем из высокого окна, кружились пылинки; проступая сквозь копоть десятилетий, со стен хмуро смотрели портреты предков. На этот раз огонь не горел в камине, так как Большой зал прогрелся за день, но все те же четверо сидели на своих привычных местах.
Пятый, вновь прибывший, вольготно раскинулся в мягком кресле, положив ноги на табуретку, и посматривал на их потрясенные, взволнованные лица с циничной беззаботностью. Казалось, он намеренно бравировал своей веселостью, противопоставляя себя остальным. Он в открытую при каждой возможности насмехался над Хардграа, сохраняя немного больше уважения к графу и графине. Конечно, он знал о смерти Шанди уже месяц, поэтому успел с ней свыкнуться, и тем не менее его поведение оставалось жестоким и бессердечным.
Он почти не замечал Эшиалы, а его случайные непристойные взгляды, казалось, несли в себе простое любопытство. А Эшиала была разочарована. Она, конечно, не желала, чтобы Ило, ворвавшись в Юдарк, разыгрывал из себя страстного любовника, но в данный момент предпочла бы найти в нем верного друга, способного поддержать в трудную минуту. Раньше ему всегда удавалось подбодрить ее. Теперь она чувствовала, что он над ней просто смеется.
– Я размышлял о бассейне-прорицателе, – сказал он, прежде чем граф вступил в разговор. – Уже забыл, рассказывал ли вам об этом, тетушка.
Темные глаза Ило остановились на Эшиале. Уже ей-то точно рассказывали об этом. Но только он сам знал, была ли в этом хоть капля правды.
– Не припомню, дорогой.
– Четверо из нас получили предсказания. Хардграа, который сейчас здесь, не захотел ввязываться. У нас был выбор: увидеть плохое или хорошее – и только у старика Ампили хватило ума выбрать плохое.
Эигейз вспомнила, что в ее обязанности входит разлить кофе по чашкам, и приступила к делу.
– Да, да?
– Я думал, эти прогнозы будут озвучены, – сказал Ило, с самодовольной улыбкой глядя на по-прежнему хмурого Хардграа, – но эта штуковина ограничилась картинкой. Очень жаль. А ведь несчастье легче проиллюстрировать, чем удачу, не правда ли?