Поле Куликово
Шрифт:
Придворные рассыпались в стороны при таком разгоне. Брат двинулся указ исполнять, а Петру мастерового доставили. Глянул на него царь, а у того и душа в пятки. Мокро стало вокруг него. Посмотрел царь и сказал:
– Вижу, что душь твоя неблагодарная в пять ушла, но делу тому не поможешь. Что творишь руками своими? Как и чем народ вскармливаешь? Велю руки тебе отрубать за дело такое. Но сегодня пока добр еще я. Отсидишь в казне моей суток несколько. Может, злато то душь твою погану и очистит. Да, гляди, брюхо им не набей. Умрешь сразу. А ну-ка, ведите
Так вот Петр обучал русских мастеров делу правильному. Он же клеймо какое ставить везде учредил, чтоб знать, кто какую вещь сотворил, а еще знать с кого спросить за это.
В деле литейном, другом также новь эта Петрова зашла. Любой мануфактурщик или заводчик за то отвечал и бывало порой, что Петр с них спрашивал, как и с простых людей, дело то делающих.
Велел свою фамилию им ставить на продукте каком и за то отвечать. Так вот качество на Руси поднималось и семейные подряды образовывались, коим фамилии и присваивались по делу ихнему - Кузнецовы, Ткачевы, Сковородкины, Ведерниковы и другие. Это рабочие фамилии, кторые все то и производили.
Вначале Петр всех в казну ту сажал свою для очищения тех душ. Но затем делать то все перестал. Золото его и серебро особо чернеть начало.
Петр вначале думал, что подменяют, но опосля узрев, что все оно оттирается и вновь блестит, сказал так:
– Хватит души те поганые тут содержать. Злато и серебро мне плохие делают. А мне им расплачиваться надобно. Еще не возьмет кто такого. А ну, ведите их ко мне в те хоромы, что холодны, а летом жарки. Пусть, там души свои очищают.
И свели их тогда в баню царскую, где сам Петр парился. А уже опосля того, где-то через год, сам же Петр для них дом казенный обозначил.
Вот с той поры тюрьмы и завелись. Только то тогда не так называлось, а просто место заключения.
Долго там н e сидели. Всего дней 5-6 в зависимости от гнева царя на того человека. Опосля выпускал и велел дело исправно чинить.
Так вот он труду и обучал. Может и жестоко, но, как говорится, с толком для дела и людей.
Именно после Петровских заключений пошли тюрьмы на Руси великой. Ранее людей каких просто либо казнили, либо наказывали. Иногда, в острогах содержали. Это небольшие дома, окруженные рвом, водою наполненном.
Получалось как-будто на острове каком, а значит на острожье земли. Оттого так и назвалось. Случалось, что переселяли или выселяли. И это также обозначилось, так как на край земли тот люд отправлялся.
Но Петр, когда дело свое чинил по исправлению душ человеческих, то знал, что премного держать там человека нельзя. Иначе он там зверем станет диким. Это царь так, для страху проделывал, чтоб знали, как дело должно сотвориться.
Но позже, уже его последователи пошли по ложному пути, делая из людей
Это было той не исправимой и по сей день ошибкой, что вознамеренно привела к созданию укоренившейся преступности. Многие о ней говорят, но основного не знают.
Преступность та возведена самими людьми была той и уже настоящей Руси. Все то от лживости тех самых душ пошло, а точнее, от брехливости людской и алчности к всякому добру земному.
Много Петр людей исправил и много дел хороших учинил. Но наряду с ними были и плохие стороны.
За времен Петра повелись на Руси, так называемые, публичные дома. Вначале то просто гульбинные заведения были. Что-то вроде буфета, где можно выпить и закусить.
Петр же, гуляя иногда по граду, заглядывал в них и, как правило, заводил подружек. Бывало, что ночевал у хозяина того заведения.
Позже одаривал его и ту женщину, что ему сопутчицей годилась. Так оно понемногу в умах тех людей закрепилось и уже надальше они сами Петру дев тех искали и всяко предлагали.
К концу царствия его в граде том не было заведения, где не состояли бы эти девицы. Молва о том повсюду разнеслась. Пошло то же и в других городах великих. Занялись тем же другие чины и другие простушки, так их называли сперва. Слово проститутка уже позже состоялось, за екатерининских времен.
Так вот. Прознал про то царь, что дела такие завелись. Сильно огорчился он, и хотел было наказать многих. Но младший Меншиков уговорил его того не делать.
Не поймут люди, Петр, тебя, - так он ему говорил, - самому надобно то прекратить.
Да, не могу я так жить, - отвечал царь и сердился, - легче голову кому отрубить, чтоб не повадно было жить, как царю. Трудом то нужно заиметь. Для меня те дела просто отдых душевный. Люблю я женскую стать какую. Оттого и хожу туда.
Сам то ходишь, то почему другим запрещаешь. Знать и они могут.
Не цари они и трудом еще не добились.
Ну и что из того. Кто это поймет. Скажут, царь вон как грешен, а нам нельзя. Что то не ладно сходится. Пусть уж лучше так, как есть, дело обстоит. Опосля нас с тобой разберутся.
Да, не разберутся они. Так все стоймя и пойдет. Будут и надале все чинить, а говорить, что я так повелел. А я ведь не хочу того по всей земле. Себе вот только душу поднимаю...
Вобщем, долго они спорили по тому, да так ни к чему и не приходили. Кончалось тем, что вместе в кабак какой шли и гульванили до утра.
Так вот проституция та и завелась. Поняли многие, что деньгу ту можно без труда особого заиметь. Согласно этого и поступали, что одни - полу мужского, что другие - полу женского.
Пьянство также пошло от Петра. Но вина его здесь особо не велика. Он то здоров был и свою меру знал.
Другие же, желая доказать силу якобы в деле том, упивались до не могу.
Так вот первые алкоголики на Руси состоялись. Пили, конечно, и раньше, но дурь зашла именно в то время. Хотели царя догнать в деле том или, как говорится, перепить его. Ну вот и допились, что аж теперь не могут остановиться некоторые.