Полечка
Шрифт:
— В каком смысле? — Поля растерялась и смутилась, боялась думать о том, что Клим, наверно, сказал все понятно, а она, глупенькая не догадалась.
— В прямом, Паулина. Караулю столовое серебро. Берегу семейные ценности. — Полечка начала догадываться.
— От меня?
— Конечно. Первую часть ночи дежурю я, потом отец, а к утру Женька. — Глядя на то, как Полины глаза округляются, Клим догадался, что она ему верит и тут же пошел на попятную. — Я шучу. Ты очень доверчива.
Доверчива…. Как часто Полечка слышала это слово от Саши Никитина. Он подсмеивался над ней, выговаривая, что пора бы повзрослеть и начать понимать, что не все сказанное нужно принимать буквально, намекая на некоторую ее
Вот и сейчас, понимая, что Клим умен, чувствуя его превосходство во многом, приняла его высказывание, как подтверждение ее несостоятельности и …смирилась. Правда, от Клима слышать такое было очень обидно, болезненно.
— Да, правда. — Полечка кивнула и развернулась уже уйти, но была остановлена крепкой климовой рукой.
— Поль, стой. — Он видел, что его слова подействовали на девушку, правда, не понимал, какие именно. — Я что-то не так сказал? Ты обиделась?
Другая бы высказалась и сделала это с удовольствием, но только не Поля. Выговаривать и обижаться на хозяина дома, который был настолько любезен, что угостил, оставил на ночлег и старался сделать приятным время, проведенное ею в его доме, не позволило бабушкино воспитание. Да и собственная убежденность в его правоте заставляла таить в себе горестные слова.
— Что вы, совсем нет. Спокойной ночи. — Клим не отпустил, даже больше.
Она поставил стакан на полку и подтянул Полю ближе к себе, взял за плечи.
— Вижу, обидел. Не понял чем и жду твоих пояснений. Расскажи. — Взгляд его такой пронзительный и тепло ладоней, что бережно держали ее, Полечку, подействовали. Правда не совсем так, как мог подумать сам Клим, да и Поля тоже.
Высокий, красивый, лощеный мужчина в дорогой рубашке, при модной стрижке и с загаром цвета «люкс» — пожалуй, это искушение для любой девушки. Клим не пытался соблазнить, не улыбался обаятельно, не говорил пошлых комплиментов, но Полечка и соблазнилась и обаялась и даже сочла комплиментом его просьбу пояснить ему что-то. Засмотрелась на него и не смогла вымолвить ни слова. Даже обычная в таких случаях мысль: — «Ну, скажи же что-нибудь, дурочка!» — не помешала ей любоваться Климом молча.
Сказать честно, Клим не особенно-то и думал сейчас, нервно сглотнул и повторил свою просьбу, просто потому, что не нашел ничего другого.
— Расскажи. — Сложно сказать, что больше тронуло Полю, его желание слушать ее рассказ или его, в буквальном смысле, умопомрачительный взгляд, но она кивнула.
Сам Клим тоже кивнул и отвел ее к дивану, где они уселись друг напротив друга. Поля мучительно подбирала слова, а Клим смотрел на то, как печально изгибаются брови очаровательной цветочницы, Паулины Мельцаж. Он первым не выдержал странного молчания.
— Начни с главного. Я тебя обидел? — и Поля решилась на правду.
— Немножко. Кwим, вы не хотели, я знаю. Это все потому, что …
— Почему? — он даже подался к ней, подвинулся, чувствуя, что ей нелегко даются слова и, пытаясь помочь.
— Доверчивых считают глупыми.
— И? — он точно знал, что это еще не конец ее рассказа.
— А я бы не хотела, чтобы вы думали обо мне так.
Ну…Да, он вынужден был согласиться с тем, что никто не хочет, чтобы его считали дураком. Ему было приятно ее уточнение, что именно ему она не желала демонстрировать глупость. И это все, что он понял, услышав ее слова.
Разговор пошел совсем не так и совершенно не о том, о чем Клим предполагал.
— Ты доверяешь всем?
— Вовсе нет.
— Мне?
Иначе как дурной, эту беседу назвать нельзя.
— Я не то, чтобы доверяю вам, но вы убедительны. Просто верю тому, что вы говорите. — Полечка пыталась объяснить, а Клим старался понять.
Оба помолчали.
— Паулина, я ни на что не намекаю, не пытаюсь тебя обидеть и без всякой задней мысли предлагаю тебе выпить виски. Иногда алкоголь помогает беседе, а у нас явные затруднения. Я обещаю, что никому об этом не расскажу и в случае, если ты выпьешь больше, чем нужно, я дотащу тебя до твоей комнаты и забуду о том, что видел гостью пьяной. Если напьюсь я, ты смело можешь оставить меня на этом диване. А чтобы ты не пугалась, говорю сразу — когда я пьян, я не буйствую. Верь мне. — Для убедительности Клим стукнул себя в грудь кулаком, не успев удивиться такой долгой своей и странной речи. — Клянусь ливерной колбасой.
Поля оценила, хохотнула и …
— Ливерной? Фу. Я ее терпеть не могу.
— Ты ничего не понимаешь. Никто не понимает. Почему сразу фу? Хотя, в этом доме такую закуску держат только для меня.
— Я люблю докторскую. Если на кусочек белого хлеба намазать сливочного масла, а сверху положить колбасы.
— Ого. Да ты ценитель. У нас есть кое-что общее. Ладно, дальше страшнее, Полина. Я люблю бутерброды с ливерной колбасой запивать сладким кофе с молоком.
— И что в этом страшного? Я свои бутерброды запиваю компотом. Лучше из абрикосов, но сойдет и яблочный.
— Я в тебе не ошибся.
— Во мне ошибиться сложно. Саша говорил, что у меня все на лбу написано, большими буквами, — смеялась Полечка.
— Это какой Саша? С Нижней Масловки*? — Клим нагло пользовался ее смешливым настроением, чтобы узнать о ней больше.
От автора: Нижняя Масловка — улица на севере Москвы.
— Нет. Саша это мой… — Полечка замолчала, понимая, что говорить с Климом о своем бывшем совершенно не нужно.
— А, это такой с бородой, да? — он удивил ее и сильно, однако она нашла простое объяснение и достаточно быстро.
— Вам Женя рассказывал?
— Нет. Я видел тебя с ним. Правда, тогда еще не знал, что ты Полина, а он Саша.
— Когда?
— Неделю тому назад. Я сидел в кафе.
— О, в «Кофе & сливки»?
— Там. Мне нравится это место. Окна большие и выходят на оживленную улицу. Я люблю смотреть на людей. И сразу скажу, не знаю почему. Поэтому, можешь даже не спрашивать, ответа не будет.
— И я люблю. Честно! Иногда прихожу в свою лавку просто, чтобы посмотреть на покупателей. Кто-то пришел и просит букет подешевле, и лицо такое, будто покупает лягушку. Сразу вижу, когда приходят женщины и выбирают букет для себя. Просто, чтобы порадоваться. И знаете, что? Никто не берет розы и не потому, что дороги, а потому что есть душевные цветы.
— Душевные?
— Ну, да. Ромашки, ирисы, тюльпаны. Мягкие и без шипов.
— А розы бездушные?
— Нет. Пафосные. Ну, я так считаю. — Поля все ждала, когда Клим начнет смеяться, а он все не начинал.
— Я обычно выбираю розы. Маме нравятся.
— Конечно, нравятся. Розы красивые. А если сын дарит букет, то… — она не стала продолжать, потому что знала, Клим и так все понял.
Виски им не понадобился. Болтали долго и будто бы ни о чем. Клим выяснил о Саше, о том, что Полина рассталась с ним. Догадался, что Женька не совсем и ее парень, но и о поцелуе в коридоре забыть не мог. С удивлением понял, что сам о себе рассказал больше, чем обычно, чем кому бы то ни было. Полечка умела слушать, и он попросту не смог удержать слова, мысли. Одернул себя только тогда, когда принялся рассказывать ей о трубопроводах, но все равно продолжил, потому что она просила об этом. С бизнеса перескочили на фильмы, с них на концерты и снова вернулись к еде.