Полет длиною в жизнь

Стил Даниэла

— Да, это было ужасно, — подтвердила Кейт, чувствуя, как глаза у нее защипало от выступивших слез. — Я очень хорошо помню тот день. До сих пор помню во всех подробностях… Странно, что при этом я совершенно не помню отца — не помню, каким он был. Я знаю, что должна бы помнить, но… Когда он умер, мне уже исполнилось восемь, но это ничего не значит. Фактически он ушел от нас еще раньше — за два года до смерти, когда заперся в своем кабинете и попытался утопить свое горе в вине. — Она грустно посмотрела на Джо. — Для мамы это, наверное, тоже было ужасно. Во всяком случае, она никогда не говорит о моем настоящем отце. Иногда мне даже жаль, что мама ничего мне не рассказывала.

Единственное, что я о нем знаю, это то, что он был хорошим человеком. Так сказал мне Кларк — он знал папу чуть не со школьной скамьи.

— Я уверен, что твой отец был замечательным, — сказал Джо решительно.

По ее глазам он видел, что боль Кейт еще не прошла совсем, что ей все еще трудно вспоминать о смерти отца. Именно в этом событии коренились все ее страхи — страх остаться одной, страх оказаться брошенной, никому не нужной. Сам того не желая, Джон Бэррет причинил своей дочери немало зла.

— Я рада, что ты все знаешь, — тихо сказала Кейт. До сегодняшнего дня это был единственный секрет, который она не решалась доверить Джо.

Вечером, уже лежа в постели, они долго говорили об Энди и о том, какую грязную шутку он сыграл с ними обоими. Кейт все никак не могла успокоиться, она была уверена, что никогда не простит своего бывшего мужа. Очевидно, Энди рассчитывал, что если она останется одна, то волей-неволей придет к нему — придет просто потому, что ей некуда будет деваться. Хорошо же он о ней думал, если позволил себе надеяться, что она станет унижаться перед ним ради сомнительного удовольствия называться миссис Скотт!

Наступила весна, и Джо стал все чаще и чаще летать в Калифорнию, где он создавал представительство своей авиакомпании. Летом он уже проводил в Лос-Анджелесе целые недели, и в конце концов предложил Кейт приехать к нему. Захватив с собой обоих детей и няню, Кейт вылетела в Калифорнию на собственном самолете компании. В Лос-Анджелесе они поселились в «Беверли-Хиллз»-отеле, где Джо снял для них пятикомнатный номер.

Поначалу Кейт нравилось в Калифорнии. Она много ходила по магазинам, возилась с детьми, купалась в бассейне отеля и глазела на звезд кино, которых в Беверли-Хиллз было видимо-невидимо. Джо все свое время проводил в офисе; он возвращался в отель только после полуночи, а уходил в шесть, и так — каждый день, включая выходные. Джо старался укрепиться на Западном побережье, где его теснили другие авиакомпании, а для этого ему необходимо было организовать новые маршруты. Намеченный им план впечатлял своим размахом: он планировал открыть отделения «Джо Олбрайт Транс Уорлд» во многих странах, с которыми пока еще не было прямого авиасообщения, что требовало огромных капиталовложений и еще большего труда.

В сентябре Джо вылетел сначала в Гонконг, а оттуда перебрался в Японию. Кейт с ним не поехала — она считала, что это слишком далеко, а ей не хотелось надолго оставлять детей на попечении няньки. Джо звонил ей каждый день и подробно рассказывал о том, где он был и что делал, и Кейт оставалось только удивляться, как он все успевает. В самом деле, Джо, казалось, решал одновременно не меньше десятка сложнейших задач, не считая всяких мелочей. Он продолжал руководить своей корпорацией, конструировал новые самолеты и моторы, планировал экспансию на Ближний Восток, где, как он утверждал, люди «еще не познакомились со скоростными и надежными аэропланами Джо Олбрайта», и испытывал новые машины. Неудивительно, что он пребывал в постоянном нервном напряжении, поэтому даже когда он разговаривал с Кейт по телефону, голос его звучал по-деловому сухо.

Кейт все понимала и прощала его; единственное,

что она не могла взять в толк, это почему Джо непременно должен все делать сам. В его фирме работало достаточно компетентных специалистов — юристов, менеджеров, инженеров, испытателей, на плечи которых Джо мог без опаски переложить хотя бы часть своих забот. Однако он по-прежнему предпочитал делать все сам, и Кейт начала подозревать, что ему это попросту нравится. Джо был одержим работой, и она волновалась, как бы он не надорвался.

Но вскоре ее стали одолевать другие мысли. Как-то в начале октября она напомнила Джо, позвонившему ей из очередной медвежьей дыры где-то на Хоккайдо, что он не был дома уже два месяца и что она не против как-нибудь с ним повидаться.

— Что я могу сделать, Кейт? Не могу же я разорваться на части! Трудно быть в десяти местах одновременно.

И все-таки он пообещал, что через неделю будет в Нью-Йорке, вот только посетит сначала испытания в Лос-Анджелесе. Однако, когда Джо уже собирался лететь в Нью-Йорк, к Кейт, разбился один из его летчиков-испытателей, и ему пришлось потратить несколько дней, чтобы установить причины катастрофы. Виновницей аварии оказалась крупная птица, попавшая в воздухозаборник двигателя, тем не менее Джо счел своим долгом побывать в Новом Орлеане, где жили родители погибшего пилота, чтобы лично принести им свои соболезнования. Когда Джо, наконец, оказался в Нью-Йорке, он устал настолько, что был не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой.

— Ты себя в гроб загонишь своей работой! — упрекнула его Кейт. — На кого ты стал похож?! Почему бы тебе не попробовать управлять своей корпорацией отсюда, из Нью-Йорка, как делают это все уважающие себя миллионеры? Ведь Генри Форд не ездит по всем своим заводам и не помогает рабочим закручивать гайки. Он руководит всем из своего кабинета — и ничего, по-моему, его империя процветает. Почему ты не можешь так же?

— Потому что империя Форда гораздо старше моей фирмы. У него все давно организовано и налажено. Уверяю тебя, когда Генри Форд Первый создавал свое производство, он тоже носился по всей стране как наскипидаренный и закручивал гайки — как в прямом, так и в переносном смысле. И я должен делать то же, если хочу чего-нибудь добиться! — раздраженно закончил он.

Джо слишком устал, чтобы сдерживаться — он постоянно был занят, постоянно куда-то спешил, бежал или летел. В отличие от него, Кейт буквально изнывала от скуки. Дети отнимали у нее не слишком много времени, к тому же она сильно скучала без Джо. Ей очень его не хватало, и порой Кейт чувствовала себя самой настоящей соломенной вдовой. Она знала, что Джо любит ее по-прежнему, однако это знание почему-то не очень помогало. Ей хотелось видеть его, чувствовать, прикасаться к нему.

— Но, может, ты попробуешь поручить помощникам хотя бы часть работы? — робко предложила она. — Пусть они летают в Токио и в Колорадо и отчитываются перед тобой по телефону.

— Пойми, я не могу просиживать штаны в кабинете именно потому, что мои работники разбросаны по всему земному шару! — воскликнул Джо. — Мы все еще развивающаяся фирма, и проблемы, которые возникают перед моими людьми на местах, зачастую могу решить только я. Например, японцы не станут слушать никого из моих заместителей, потому что для них они вообще никто…

— Я все понимаю, — перебила Кейт. — Но и ты меня пойми. Мне без тебя скучно и одиноко.

— Так займись чем-нибудь! — раздраженно бросил Джо. — Больше гуляй с детьми или снова наймись на работу в Красный Крест. Найди себе дело, Кейт! Не могу же я постоянно тебя развлекать!