Полет длиною в жизнь
Шрифт:
Такими или примерно такими были все их разговоры. Джо слишком уставал и просто отмахивался от нее. Когда же они беседовали по телефону, он иногда вспыхивал буквально как порох и бросал трубку. У Кейт даже начало складываться впечатление, что он просто не хочет понять ее точку зрения, которая казалась ей самой предельно простой и ясной: ей было тридцать лет, у нее был любимый муж, но большую часть времени она проводила одна. Без него она ходила в гости, без него проводила выходные и праздники, без него ложилась и вставала по утрам. Часто, получив приглашение на прием или вечеринку, адресованное мистеру и миссис Олбрайт, она была вынуждена браться за телефон и объяснять, что мужа нет в городе, потому что в
Между тем приглашали их часто: Олбрайты пользовались в Нью-Йорке популярностью благодаря успехам Джо, сумевшего за восемь лет стать одним из флагманов самолетостроения. Раньше он был известен, как талантливый летчик, но никто не ожидал, что он проявит себя поистине гениальным предпринимателем. У Джо не было никакой теоретической подготовки, он не заканчивал ни Гарвардской и никакой другой бизнес-школы, однако действовал он практически без ошибок, инстинктивно выбирая лучший из десятка возможных вариантов и устраняя конкурентов недрогнувшей рукой. Все, к чему он ни прикасался, превращалось в золото, или, точнее, в сотни тысяч и миллионы долларов, которые оседали на счетах фирмы и его личном счету.
К сожалению, деньги — сколько бы Джо их ни зарабатывал — не могли согреть Кейт долгими одинокими ночами. Она скучала по нему даже больше, чем когда он воевал в Англии, и со временем его постоянные отлучки пробудили в ней прежние страхи. Грозный призрак одиночества снова ожил в ее душе, но Джо был слишком занят, чтобы заметить происшедшие с ней перемены. Единственное, на что он обратил внимание, это на то, что стоило ему переступить порог собственного дома, как Кейт тут же начинала жаловаться, что совсем его не видит. Это, в свою очередь, заставляло его все больше замыкаться в себе, и Кейт чувствовала себя брошенной. Она отчаянно нуждалась в Джо, но достучаться до него ей с каждым днем становилось все труднее и труднее.
— Почему ты никуда не ездишь со мной? — спросил Джо однажды. — Я уверен, тебе бы понравилось.
Он пытался выработать компромисс, который устроил бы обоих, однако Кейт понимала, — как понимал это и сам Джо, — что даже если она отправится с ним, вряд ли они смогут видеться чаще. Четыре-шесть часов ночью и два-три часа в выходные — вот и все, что он мог ей обещать. Уезжая в командировки по делам бизнеса, Джо работал даже больше, чем дома, и Кейт хорошо это знала.
— Я не хочу надолго оставлять детей, Джо, — сказала она. — Они еще слишком малы.
— Так возьми их с собой, — предложил он.
— Куда? В Токио?! — ужаснулась Кейт.
— А что тут такого? Честное слово, Кейт, у них там, в Японии, есть дети. Клянусь, я своими глазами видел двоих или троих.
— Сам подумай, о чем ты говоришь! Стивени только недавно исполнился год, и я не знаю, как она перенесет японский климат. Я слышала, там очень высокая влажность. Что мы будем делать, если кто-нибудь из них заболеет?
— Врачи там тоже есть, — сказал Джо, но его голос прозвучал мрачно: он уже понял, что Кейт никуда ехать не собирается.
На этом разговор практически закончился, а вскоре Джо снова уехал. На День благодарения он оказался в Европе, и Кейт с детьми отправилась на праздники в Бостон, к родителям. Правда, Джо позвонил ей туда из Лондона, однако вечером Элизабет не удержалась и спросила у дочери:
— Послушай, этот твой муж… он бывает дома хоть когда-нибудь}
Элизабет по-прежнему не одобряла Джо, и даже тот факт, что Джо в конце концов женился на Кейт, нисколько не поддержал в ее глазах его реноме. Для Элизабет Джо оставался помешанным на самолетах мальчишкой, который способен бросить жену и детей ради новой сверкающей игрушки с пропеллером.
— Джо очень много работает, мама, — ответила Кейт. — Он создает авиакомпанию,
Она действительно верила в то, что говорила: ничего другого ей просто не оставалось. Только вера и надежда поддерживали ее, потому что Джо действительно бывал дома очень редко.
Казалось, он появлялся на пороге их квартиры только для того, чтобы сообщить, куда и зачем он уезжает в очередной раз. Даже если Джо проводил в Нью-Йорке несколько дней подряд, он приходил с работы такой измученный и усталый, что не мог даже есть. Проглотив стакан кефира или чая, он как подкошенный падал на кровать и мгновенно засыпал, а в шесть утра вскакивал, словно подброшенный пружиной, торопливо пил крепчайший кофе и мчался обратно в офис. Они не были близки уже больше двух месяцев — Джо слишком выматывался, чтобы даже думать об этом. Он буквально разрывался на части, стараясь поспеть в тысячу мест одновременно, а в голове у него всегда было тридцать три больших заботы не считая маленьких. И только для Кейт там места не находилось.
— Не очень-то мне все это нравится, — проворчала Элизабет. — Фактически, у тебя нет мужа, хотя вы и зарегистрировались. К тому же неизвестно, чем он на самом деле занимается, когда вырывается от тебя в Калифорнию или в эту свою Японию. Ведь Джо — мужчина, и мужчина еще не старый. Я не верю, что он может обходиться без женщин. Быть может, он тебя и любит, но… Говорят, в Японии есть такие проститутки, которых специально учат ублажать мужчин. Гейши — вот как они называются!.. Нет, я вовсе не хочу сказать, что Джо тебе не верен, просто мне кажется странным, что молодой мужчина, имея молодую красивую жену, предпочитает работать вместо того, чтобы сидеть с ней дома. Всему, знаешь ли, должна быть мера, моя дорогая…
Каждое слово Элизабет отдавалось в сердце Кейт болезненным толчком. Она сама много раз задумывалась над этим, однако ей удавалось убедить себя, что это неправда — не может быть правдой! Джо никогда не принадлежал к тому типу мужчин, о котором говорила сейчас ее мать. Просто он был по-настоящему одержим работой, одержим своей страстью к авиации. Все дело было только в том, что успех, которого он добился в столь неправдоподобно короткий срок, оказался для него чем-то сродни наркотику, от которого ему было не так просто отказаться. Новые перспективы ослепляли Джо, и он просто не мог остановиться в своем стремлении вперед. Он создал огромную корпорацию и заработал столько денег, сколько любому другому человеку хватило бы на сто лет безбедного существования, но ему этого было мало. Нет, не денег он жаждал — не денег и не славы удачливого предпринимателя. Работа превратилась для Джо в единственную цель жизни; именно поэтому Кейт была уверена, что за прошедший со дня их свадьбы год он ни разу ей не изменил. Сначала она радовалась этому, потом стала воспринимать как нечто естественное, но сейчас Кейт впервые спросила себя, что лучше: иметь мужа, который тебе изменяет, или не иметь вовсе.
Все в ней восставало против слов матери, однако Кейт не могла не признать, что по крайней мере в одном Элизабет права. Джо был ее мужем только по названию. Даже когда Джо все-таки возвращался домой, он говорил только о своих проблемах. Он звонил Чарльзу Линдбергу или в ту же Калифорнию и подолгу разговаривал с незнакомыми Кейт людьми, а ей хотелось подойти и вырвать у него трубку. Но она знала, что это бессмысленно. Обязательно найдется что-то другое, что будет для него важнее, чем она. Так уж сложилось, и Кейт понимала: если она хочет жить с Джо, быть его женой (а она этого безусловно хотела), она должна была принимать все, как есть. Джо был просто не в состоянии уделять ей внимания больше и явно рассчитывал, что она правильно его поймет.