Полёт "Голиафа"

Елисеев Михаил Александрович

– Согласен, перфокарта слишком простая для фирмы такого уровня, - Кирилл развёл руками в стороны, окинув взором богатый интерьер, имея в виду не только столовую, но и весь дирижабль, - Она даже не способна различать мужчин и женщин. Обратилась к нам "Дамы и господа".

– Слух как-то пролетал, - Дмитрий достал из жилета свёрнутую газету и в ожидании заказа разложил её на столе, - что эта фирма вроде как на грани банкротства... Однако я не верю в подобную чушь.

Учёный взял газету в руки и принялся читать, из-за краешка листа поглядывая

на озабоченное лицо попутчика.

– Вас это беспокоит?

– Если честно... то да.

– Будьте внимательны, - заговорщицки шепнул ему Дмитрий Иванович, - Возможно, это как-то связано с тем, что меня хотят... убить.

– Шутить изволите?
– насупился Кирилл.

– А иначе вас не растормошить, милый мой!
– рассмеялся он.
– Расслабьтесь.

Другой автоматон - на этот раз, изображавший молодого мужчину с усиками, облачённый в настоящую форму официанта - подъехал к столику и поставил перед ними два подноса с дымящимися тарелками. Помимо этого он оставил на столике длинную стеклянную трубку с горящей внутри свечой - примитивное освещение, но и оно хорошо помогало в то время, когда заходящее солнце последними лучами озаряло стены просторного помещения. Чуть позже на всех столиках перед посетителями появились такие же защищённые свечи.

– А вы говорили, что открытый огонь тут запрещён, - напомнил Кирилл.

– Каюсь. Возможно, владелец сделал послабление после того, как некоторые пассажиры особо рьяно и в цветастых выражениях высказали ему связанные с этим неудобства.

Кирилл склонился над подносом и вдохнул запах.

– Пахнет аппетитно.

– Да и на вкус тоже ничего, - улыбнулся учёный.

Всерьёз принявшись за еду, Кирилл старался не смотреть в окно. Там за стеклом величаво проплывали облака и косяки птиц. Столица уже осталась далеко позади, а прямо под ними с невероятной скоростью проносились леса петербургской губернии, скрытые вечерней мглой. Дмитрий Иванович, уже пресытившийся этими видами, молча читал газету и уничтожал содержимое тарелок. Кирилл краем глаза смог прочитать один из заголовков газеты: "Франция продолжает искать выход из внешнеполитической изоляции после поражения в войне с Пруссией".

– Вы заметили на боку этой громадины вензель "V"?
– неожиданно спросил учёный.

– О-о да-а! Такое нельзя не заметить!
– улыбнулся Кирилл, - Я так понимаю, что это сделано в честь англицкой королевы?

– Вы совершенно правы, голубчик, - мужчина перевернул газету на следующий лист, - Я считаю, что англичане слишком уж превозносят свою королеву. Насколько мне известно, в её честь исследователями названы водопад, озеро, остров и... и ещё чёрт знает что.

– Кажется ещё река в Африке, - подсказал Кирилл.

– Не знаю, в географии я не силён, - отмахнулся мужчина.

Всё тот же автоматон-официант теперь катался между столиками, забирая подносы с пустыми тарелками. В столовой, помимо их столика, занятыми остались ещё два - остальные пассажиры ушли в свои

каюты.

– Допивайте ваш чай, Дмитрий Иванович, и пойдёмте спать.

– Вы лучше распробуйте здешние круассаны, голубчик. Чудо что за выпечка.

– Не знаю... может, следовало взять слоёные пирожные?

– Упаси Бог!
– всплеснул руками учёный, - Ни в коем случае! Это ужас, а не слойка! А вот круассаны - это да. Это у здешних поварих получается.

Кириллу ничего не оставалось, кроме как согласиться с ним.

– Странно представить, что завтра, в одиннадцать часов мы уже будем в Париже, - Дмитрий снова посмотрел на свои карманные часы.

Кирилл даже подавился круассаном.

– Так быстро? Меня не уведомили об этом.

– Так а что же вы хотели, милый мой? Современные технологии!
– Мужчина вернул часы в карман, добавив, - Мы живём в век скоростей.

– Но ведь... если мне не изменяет память, до Парижа чуть более двух с половиной тысяч вёрст.

– Две тысячи пятьсот тридцать две, если быть точным. Вы разве не читали брошюрки компании?
– удивился мужчина, - Вроде бы это всё написано на билете.

– Не имел удовольствия... Мне слишком быстро поручили это задание. К тому же в брошюрке должны быть указаны мили, а не вёрсты.

– О! Понимаю, - ответил учёный, доставая из кармана карандаш и развернув на столе газету, - На поезде мы с вами преодолели бы этот маршрут за тридцать часов, - он начал писать столбцы цифр на полях, - Разделим... получается средняя скорость - восемьдесят четыре с половиной версты в час. А теперь смотрите, что может делать "Голиаф"! Мы вылетели в шесть вечера и прибудем в одиннадцать утра... та-ак... семнадцать часов разделить на расстояние до Парижа...

– То есть наоборот, вы хотели сказать?
– поправил его Кирилл.

Мужчина, недоумевая, окинул исчерченную бумагу взглядом.

– Прошу прощения, вы правы... просто я не привык к столь простым математическим действиям.

– Понимаю, - улыбнулся Кирилл Петрович, - Учёная степень не позволяет.

– Да-да-да!
– Дмитрий Иванович провёл карандашом густую линию, подводя итог вычислений, - Вот! На этом дирижабле мы мчимся со скоростью почти сто сорок девять вёрст в час!

Восклицание, с которым эти слова были произнесены, не прошло незамеченным - немногие пассажиры, задержавшиеся в столовой, поворачивали к ним головы, что Кириллу категорически не нравилось.

– Если бы мы пролетали над сушей, то пересекли границы всего лишь двух государств - Германской империи и собственно Франции.

– Но мы летим над морем, - произнёс собеседник, - Так что своей тенью затмим только Данию.
– Кирилл откинулся на спинку стула, позволив себе немного расслабиться, - Вы обещали мне рассказать, как эта махина вообще смогла подняться в воздух, если газа в её "брюхе" хватает только на то, чтобы ровно держать свой вес на земле.

– Да-да, голубчик! Всему виной паровые двигатели.