Полёт мотылька

Лин Брук

— Успокойся!!! — Артем пытается остановить несдержанность девушки, но уже поздно.

Когда речь заходит о чем-то, что связывает меня с Давидом и Альбертом, её не остановить. Она слишком остро реагирует на всю сложившуюся ситуацию и вспыхивает по одному лишь щелчку пальцев.

— Хватит её оберегать! Что ты, что Давид. Где вы теперь? Один в больнице, другой в тюрьме, а она прохлаждается с мужем!

Эти слова даже для неё кажутся слишком острыми. Если Артём в больнице потому, что спас

мне жизнь, то ко второму случаю я никакого отношения не имею. Её слова срывают меня с цепи. Меня разрывает от злости, от того, что она смеет судить и ухмыляться надо мной тогда, когда не знает сути.

Я подхожу к ней ближе и цепляюсь рукой в её плечо.

— Ты не знаешь, кого я люблю и как живу, — цежу сквозь зубы. — Прежде, чем кидаться громкими словами, поговори со своим другом, и пусть он, наконец, расставит всё по полочкам в твоей пустой голове. Ибо я уже по горло сыта твоими кривыми взглядами и излишне наглыми высказываниями.

— Тихо! — раздается громкий голос Артёма, благодаря которому появляется тишина.

Вырвавшись из моей хватки, Марта подходит к нему, целует, тихо извиняется, а после выпрямляется и с прежней высокомерностью смотрит на меня.

— Я зареклась ничего тебе не доказывать, но за пустоту в голове я точно в будущем услышу извинения, — она хватает свою сумку и проходит мимо меня. — Собирайся, неженка! Поедешь со мной!

Она прощается с Артёмом, пообещав вернуться, и, не дождавшись ответа, выходит из палаты. Мужчина зол на нас, это без труда можно прочесть на его лице. Но я не могу уступить этой бестактной девице, поэтому подхожу к нему и, последовав ее примеру, извиняюсь за своё поведение, прощаюсь с ним, а после спешу выйти следом за Мартой.

Мы молча едем в неизвестном мне направлении, и между нами царит острая напряженность, которая с каждой минутой лишь нарастает.

Я не понимаю, куда мы едем, и что я могу увидеть такого, что в корне изменит моё мнение? Надеюсь лишь на то, что эта дорога не ведёт к тюрьме Давида, ибо встреча с ним сведёт меня с ума.

Марта останавливает автомобиль возле высоких ворот, которые тут же начинают открываться перед нам. Мы заезжаем во двор, и я вижу, как нам навстречу выбегает большая белая собака.

Мне кажется, что я знаю это место. Будто бы бывала здесь и раньше. Но где я — вспомнить не могла.

Недолго играясь с собакой, мы входим в дом. И пока мы разуваемся, к нам вальяжной походкой идёт пухлая кошка.

— Стройняшка, — вырывается из моих уст, но я не понимаю, о чем сама говорю.

— Ты знаешь ее? — удивляется Марта.

— Нет… вроде, — отвечаю растеряно.

— Ты только что назвала её по имени, — озадачено посмотрев на меня, она берет кошку на руки и проходит во внутрь.

Разувшись, прохожу за ней.

И с первых секунд обращаю внимание на невероятную красоту этого дома и его особую энергетику. Мне очень комфортно в этих стенах, так же, как и в родительском доме.

— Где мы? — интересуюсь, не сдержавшись.

— В гостях у Давида.

От этого имени всегда спирает дыхание, но сейчас кажется, что я и в самом деле могу задохнуться.

— Это его дом? — спрашиваю, совладав с эмоциями.

— Именно.

Девушка направляется к лестнице и поднимается наверх.

— Пройдём, — холодно обращается ко мне.

Я покорно следую за ней, испытывая любопытство к происходящему. Она открывает мне комнату и позволяет войти первой. Мне хватает одного лишь взгляда и вдоха, чтобы понять, чья эта спальня.

«Давид…» — стонет с болью сердце.

Настолько знакомый аромат, настолько любимый. Внутри все сжимается от мысли, что я когда-то могла быть здесь, с ним.

— Зачем ты меня сюда привела? — еле произношу я, медленно обводя взглядом комнату, и начинаю пятится обратно к двери

— Тебе нужно побыть здесь немного, я уверена очень многое в твоей, — запинается. — Голове встанет на места.

Марта сейчас явно более сдержанна в своих высказываниях. Она с лёгкостью могла бы вернуть мне моё оскорбление, которым я ее наградила в палате, но вовремя остановилась.

Делаю пару шагов, растеряно озираясь по сторонам в поисках ответов на свои вопросы. Но, вместо них, во мне начинает зарождаться хаос нахлынувших воспоминай. Их оказывается так много, что я начинаю терять голову.

Что Марта хочет от меня? Чтобы я вспомнила, как люблю Давида? Так я и без того это знаю, чувствую. Только проблема в том, что моя любовь не нужна ему, так же, как и я сама.

Пожалев, что иду на поводу у этой девушки, я решительно разворачиваюсь к выходу, желая покинуть комнату. Уверено вздернув подбородок, я уже готова дать достойный отпор Марте в предстоящем диалоге, как вдруг замираю, увидев огромную картину на всю стену. Я спешу подойти к ней и присмотреться в увиденное, так как не верю своим глазам.

На ней изображено море, рассвет и девушка… очень похожая на меня.

— Кто это? — озадачено смотрю на Марту.

Уверенна, что она знает точный ответ.

— Ты. Это я фотографировала тебя в Каннах.

— Я… — шепчу с изумлением и возвращаюсь взглядом к картине.

Я разглядываю каждую линию на изображении и чувствую, как теряю дар речи. Прикасаюсь к ней и аккуратно провожу пальцем по контуру, желая убедиться, что не схожу с ума, и она мне не мерещится.

Если он использовал меня, если не испытывал ко мне чувств, то почему моё изображение висит у него в комнате?