Полет над бездной
Шрифт:
– Я помню, как говорил с Наташей, помню как начал отключаться, а потом…
– Что потом?
– Я был не здесь. Я был в другом месте, я сделал что-то важное там, но… Я не могу вспомнить.
– А потом ты очнулся?
Сэт кивнул.
– Расслабься, — прошептал Максимус, — скорее всего твой мозг просто выдавал тебе галлюцинацию из-за нехватки кислорода.
– Я был без сознания, какая галлюцинация?! Ты что издеваешься!?
– Извини, — прошептал врач, — но и ты меня пойми, твой
Сэт кивнул.
– Я сразу так и подумал, но мне почему-то кажется, что это безумно важно, будто я совершил преступление, будто разрушил что-то важное в своей жизни, будто отверг что-то более значимое, чем мне казалось.
– Сэт…
– Я понял, — шепнул он обреченно. — Это просто временное помешательство. Я не буду о нем думать, и все наверняка пройдет.
– Ты уверен, что тебе не нужна помощь психиатра или хотя бы психолога?
– Ты не веришь мне?
– Верю, но…
– Ты не веришь в меня?
– Перестань спрашивать такие глупости!
– Тогда просто расслабься, если что я скажу. У меня ведь никогда не было от тебя секретов и в этот раз я ничего не стану скрывать. Давай просто подождем.
– Но ведь такого раньше не было.
– Все когда-то бывает впервые. Я думаю, это пройдет, а если нет, то я обязательно тебе скажу. Все со мной хорошо, только спать хочется.
Максимус встал.
– Хорошо, я поверю тебе на слово, но мне все же надо проверить твои рефлексы, а потом отчитаться Илье Николаевичу.
Сэт тяжело вздохнул.
Илья вошел в кабинет Фина без стука и вежливостей. Им обоим это было не нужно, ведь для них обоих жизнь Сэта была важнее церемоний.
– Какого его состояние? — спросил Вересов, едва закрыв за собой дверь.
– Он вышел из комы, но у него остановилось сердце, к счастью я успел вовремя. Сейчас он в сознании и я…
– Только не говори, что он умрет!
– Нет, в данном его состоянии это мало вероятно. Он наоборот выздоравливает, — шептал тихо Максимус.
– Тогда почему ты так подавлен? — спросил Илья, садясь напротив врача. — Что тебя так тревожит? Если он выздоравливает, то ему лучше, что тогда не так?
Максимус тяжело вздохнул.
– Опухоль уменьшилось, сердечный ритм нормализовался, но я так и не понял, что вызвало рецидив и что нормализовало его состояние. Он просто умер и воскрес, будто перезагрузился, вот так вот просто, нажал на кнопку и перезагрузился!
– Но это же хорошо!
– Да, просто я боюсь, что его состояние может так же быстро ухудшиться.
– Просто не думай об этом. Мы будем бдительны.
Мгновение они, молча, смотрели друг другу в глаза, а потом
– К нему может вернуться зрение? — спросил Илья, помня, как это важно для Сэта.
– Возможно, — прошептал Максимус. — Однако этого может и не произойти, поэтому не стоит его обнадеживать. Он думает, что это не возможно, поэтому не сильно расстроиться, если этого не произойдет, а если это случиться, он будет самым счастливым.
Максимус стих. Илья внимательно посмотрел на его озадаченное выражение лица и уверенно спросил:
– Что ты не договариваешь?
Максимус посмотрел на Вересова, как на палача.
– Что еще произошло?
– Он сказал, что в тот момент, когда его сердце остановилось, он оказался в другом месте и сделал там что-то очень важное, но не может вспомнить что.
– Это какая-то патология?
– Вроде нет, — неуверенно сказал Максимус.
– Формально он был мертв, поэтому… Он мог оказаться в Шамболе.
– Теоретически, да, но мне так неспокойно… просто он был так взволнован, говоря об этом, что… Если он и правда был там, это может быть хуже, чем патология.
– Почему?
– Он был среди мертвых, кто знает, кого он мог там встретить.
В глазах Ильи возник ужас.
– Есть много мертвецов, способных вывернуть его разум наизнанку.
Илья задумчиво молчал.
– Он обещал мне все рассказать, если что-нибудь измениться.
– Мне страшно…
– Мне тоже… но… Илья Николаевич, скажите, как много можно говорить Наташе?
– Наташе? Не знаю.
– Она нам друг или враг?
– Она белый маг, но Сэт любит ее, поэтому я даже не знаю, поступай так, как решит Сэт.
Илья встал.
– Я могу к нему зайти?
– Да, конечно.
Илья почти ушел, но у двери остановился.
– Мне плевать, что говорить Наташе. Это абсолютно не важно, я только хочу что бы он жил, причем жил так, как хочет сам, — говорил он, не оборачиваясь. — Мне не важно, какое решение он примет, я знаю, что он будет прав. Я бы все отдал, чтобы это прекратить, но снова и снова это происходит. Его тело, будто пытается убить его как паразита, но почему?
Илья обернулся.
– Почему все это происходит именно с ним?
– Он родился таким.
– Не правда! У него от рождения был порок сердца и все! Потом отец, потом Шпилев и как итог слепота! Все вроде увязалось, но где здесь магия и опухоль? Зачем ему это?
– Почему вы спрашиваете меня? Я ведь не давал ему этой силы.
– Ты веришь, что нам дается только то, что необходимо для выполнения главной цели всей нашей жизни?
– Это вполне возможно.
– Тогда может ли быть так, что это все из-за меня?