Полет над бездной
Шрифт:
— Еще раз, гнида, ты что-нибудь вякнешь по этому поводу, — выдавил Сэт сквозь стиснутые гневом зубы, — я тебя просто убью. Ясно?!
Норбер не ответил, но Сэт и не ждал ответа. Он пнул Норбера со всей силы и развернулся, что бы уйти, но от чего-то замер. Норбер несмело приподнялся, не понимая поведение врага: В дверях стоял Илья и Ник. Оба удивленные, вернее даже шокированные и смотрели на Сэта, как на монстра, из чего Норбер тут же заключил, что предстал в их глазах просто жертвой, а значит: вся вина сама собой легла на
Илья Николаевич не сказал ни слова, а просто наотмашь ударил ученика по щеке. Сэт рухнул, едва не ударившись в стену, и тут же встал, несмело глядя куда-то в сторону. Он всегда затихал в присутствии Вересова, толи проявлял так уважение, толи просто боялся, но в любом случаи никогда не осмеливался ему возразить.
— Что это было? — воскликнул Ник, справившись с замешательством. — Я требую объяснений.
— У сына своего спросите, — буркнул Сэт.
— Не смей так разговаривать! — велел Вересов и тут же вновь ударил его по лицу.
Сэт устоял на ногах, но лишь по тому, что стоял у самой стены, и падать было просто некуда. Он просто закрыл глаза и молчал, не зная, что делать. Вересов не сводил с него глаз. Его взгляд пугал: холодные глаза в гневном прищуре, но сам Илья даже не думал об этом.
Ник метнулся к медленно встающему на ноги сыну и, подав ему руку, спросил:
— Как ты?
Норбер лишь что-то буркнул, пытаясь не выдать свое благополучие.
Вересов перестал смотреть на воспитанника, а просто сел на тот самый диван, из-за которого все и началось.
— Неужели гены так много значат? — прошептало он тихо.
— Что?! — пораженно воскликнул Сэт, осознав смысл учительских слов. — Гены? Почему?
Он испуганно смотрел в холодные измученные глаза Вересова и тщетно пытался унять дрожь.
— Как вы могли такое подумать? — прошептал он еле слышно. — То, что мой отец был пьяницей и дебоширом еще ничего не значит. Я — не он! Понимаете?!
Он закричал так, что охрипший голос, перестал казаться таковым.
— Не ори на меня, — приказал сурово Илья.
Он отвел взгляд в сторону, не желая видеть мальчишку, ведь в его сердце пылало разочарование. Он слишком сильно любил этого ребенка, для того что бы просто смериться с таким его поведением. Сэт понял этот жест совсем иначе, для него эти скользнувшие прочь глаза были презрением.
— Ну и в бездну вас всех! — истерично воскликнул он и тут же попытался уйти прочь, но, поравнявшись с Норбером, услышал ехидный комментарий:
— Что получил?
Сэт замер, осознавая услышанное и все произошедшее. Он посмотрел на Норбера холодными ледяными глазами, сверкающими поверх оправы очком и, не говоря не слова, сунул ему под нос средней палец правой руки. Не дожидаясь новых упреков, он резко обернулся и обратился к Илье:
— Знаете… думайте, что хотите! Но если вы и, правда, решили, что я сумасшедший, то… Дальнейшая ваша опека надо мной не имеет ни малейшего
Он развернулся, чтобы уйти, и не просто к себе, а раз и навсегда, но Илья остановил его:
— Эти два года были самыми дорогими в моей жизни, особенно последний, — сказал он тихо. — И я не считаю тебя ни сумасшедшим, ни больным, ни каким-нибудь там еще.
Сэт слушал, закрыв глаза и не решаясь обернуться.
— Ты еще ребенок, — продолжал Илья, — и у тебя была маса отредцательных примеров, но я точно знаю, что на тебя можно еще повлиять, тебя еще можно изменить.
Сэт обернулся, понимая, что он был не прав.
— Но я хочу знать: что здесь поизошло? И кто в этот виноват? — сурово закончил свои рассуждения Илья.
— Кто? — спросил Сэт будто у самого себя. — Да не было здесь виноватого, просто так бывает.
— Так?! Ты его чуть не убил! — воскликнул Ник…
— А дальше ты и сам должен помнить, как долго орал на него и как, в конце концов, Илья Николаевич его просто напросто выпорол, — закончил свой рассказ Норбер.
Ник молча смотрел на сына.
— Я добился того, чего хотел, только легче от этого так и не стало, — прошептал Норбер, стыдливо. Теперь все эти чувства казались ему нелепыми и неразумными.
— И ты решил избавиться от него раз и навсегда, — заключил Ник.
— Да. Я просто не удержался, когда появился господин Алмонд. Я не знал, что будет с Сэтом, не знал, зачем он хочет его купить у Вересова, но понимал, что это мой шанс убрать Сэта из нашего дама, из моей жизни. Я не знал, на что его обрекаю, когда подписывал договор кровью Вересова. Я не знал, но был безумно счастлив.
— Ты продал его другому магу…
— Вересов же отказался, а Агвин очень хотел заполучить новую легенду, а я хотел от этой «легенды» избавиться и мы просто нашли друг друга.
— И ты не жалел об этом?
Норбер отрицательно покачал головой.
— Пока меня не раскрыли, не жалел, а потом просто испугался.
Ник долго молчал, не осмеливаясь обвинять сына в старых грехах, а после просто спросил:
— Как ты сбежал?
— Алмонд Агвин помог.
— Агвин!?
— Да, он спас меня, заменив фантомом, благодаря вмешательству Сэта. Так что меня спас тот кого я больше всего ненавидел.
— И где ты был потом?
— Сначала я жил у Агвина и прошел все тоже, что и Сэт, так что сожаления во мне было предостаточно, а потом, когда господина Алмонда положили в психиатрическую больницу, я просто сбежал от него, запрятал всю силу и претворился человеческим мальчиком с амнезией.
— А кровь?
— Да, в крови нашли немного Рик, но списали это на кровь предков, так я и стал просто Николаем Лимом, вместо Норбера Листэма.
— Я никогда бы тебя не нашел, — прошептал Ник. — Если бы не Сэт…