Полет орла
Шрифт:
В Наталии вдруг проснулось все, что было в ней глубокого, славянского, таинственного. Она любила лорда Этелстана и хотела излить перед ним всю свою душу. Это была настоящая любовь, не кокетливое ухаживание в бальном зале или оранжерее, а бескорыстная, чистая, возвышенная страсть. Любовь, которая настигла ее, как гроза, и от которой не было спасения.
Она лежала и думала о лорде Этелстане, пока восходящее солнце не озарило палатку золотистым сиянием.
Когда лорд, отдернув полог, входил в спальню, ей показалось, что он окружен сияющим ореолом любви и счастья.
— Вы прекрасны! — воскликнул лорд. — Именно такой я и хотел вас увидеть!
Он стоял и молча смотрел на нее. Ночью, перед сном, она смыла темную пудру и крем, делавшие ее смуглой и похожей на индийца.
Теперь Наталия была очень бледна, и ее полупрозрачная кожа напоминала жемчуг. Под мягкой тканью ночной сорочки виднелись маленькие холмики грудей, особенно трогательных на ее истощенном теле. Когда девушка улыбнулась, все лицо ее озарилось радостью, которой он никогда не видел.
Под его пристальным взглядом она опустила глаза и прошептала:
— Вы меня… смущаете!
— Как вам идет застенчивость! — воскликнул он. — Повторяю, дорогая, женщиной вы мне гораздо больше нравитесь, чем мужчиной!
— Но я должна и дальше выдавать себя за мужчину!
— Я этого не допущу! Мне хочется видеть вас такой, какая вы есть!
Наталия вопросительно посмотрела на лорда. Тот сел рядом с ней и взял ее за руку.
— Вы будете моей, моей женщиной!
— Разве это возможно?
— Я приказал Хоукинсу перевезти большую часть багажа в Батум и нанять там для нас корабль, но только не принадлежащий ни к русскому, ни к турецкому флотам. В Батум заходят корабли со всех стран, и Хоукинс без труда выполнит мое поручение. — Лорд поднес руки Наталии к губам и сказал: — Он отправится с горсткой людей, которым можно доверять. Они не проговорятся. Остальных он отпустит в порту, и им придется вернуться домой, большинству из них — в Персию. Хоукинс пришлет за нами экипаж. На борт корабля вы взойдете женщиной и будете ею, пока мы не придем в Константинополь.
Это страшное слово он произнес так, что на мгновение оба замолчали, подумав о том, что их там ожидает.
— Идите оденьтесь! — сказал лорд. — У вас есть что-нибудь, кроме мужской одежды?
— Да, кое-что есть.
Лорд обнял девушку, поцеловал ее и встал.
— Завтрак подадут, когда вы будете готовы!
Она покинула палатку тем же путем, каким проникла в нее вчера вечером: проскользнув под брезент.
В своей палатке она нашла приготовленную Хоукинсом воду, умылась и раскрыла сундучок, который везла с собой из Ведено.
Когда Наталия присоединилась к лорду Этелстану, завтрак уже был на столе и в палатке стоял аромат кофе. Подняв на девушку глаза, он с удивлением увидел на ней костюм богатой дагестанской женщины.
Поверх свободных шелковых шаровар травянистого цвета было надето длинное, облегающее платье с широкими, гладкими рукавами, серебристыми тесемками и причудливыми пряжками. Голову покрывала чадра из тонкого муслина, а плечи — цветастая шелковая шаль, выгодно
— Аминет, младшая жена Шамиля, дала мне все это, чтобы в нужный момент было во что переодеться, — пояснила она, увидев удивление лорда.
— Вы великолепны! — с восхищением произнес он.
Наталия села за стол, и слуги подали горячие блюда.
Они были неплохо вышколены, и потому не подали вида, что удивлены появлением девушки. Даже сам лорд невольно задумался: многие ли из них, включая Хоукинса, догадывались, что принц Раджпута — женщина.
Хоукинс действительно не выразил удивления, узнав утром, что лорд путешествует с дамой. Само по себе в этом не было ничего особенного, но вчера вечером, услышав из разговора лорда с полковником Строгановым о том, что принц покинул их в Тифлисе, Хоукинс понял: что-то тут не так. Однако он слишком долго прослужил у лорда и прекрасно знал, что задавать лишние вопросы не следует. Хозяина и слугу связывало полное взаимное доверие. Они прошагали столько миль и объездили столько стран, что между ними установились почти дружеские отношения. Лорд мог во всем положиться на Хоукинса и прекрасно понимал, насколько усложнилась бы его жизнь без этого человека.
Завтрак подходил к концу, когда появился Хоукинс, и по его виду лорд понял: поездка была успешной. Веселая походка и блеск глаз Хоукинса безошибочно выдавали приподнятое настроение.
Но, подойдя к лорду, он остановился в спокойной и почтительной позе.
— Ну как, Хоукинс? Вам удалось найти судно?
— По-моему, милорд, я нашел именно то, что вам нужно: греческая яхта «Коринф», роскошная и удобная. — Хоукинс помолчал, предоставляя возможность лорду оценить значение его слов, потом продолжил: — Ее владелец уехал в Москву, милорд, и капитан с превеликим удовольствием предоставит вам эту яхту за, как мне кажется, весьма умеренную цену.
— Полагаю, вы погрузили багаж на борт? — спросил лорд, зная, что в подобных обстоятельствах Хоукинс не станет спрашивать его разрешения.
— Погрузил, милорд, а за ее светлостью экипаж прибудет через четверть часа.
— Благодарю вас, Хоукинс. Люди довольны платой?
— Они в восторге, милорд! Остается только надеяться, что грабители, которыми кишат батумские трактиры, не оберут их раньше, чем те отправятся домой!
— Но они достаточно благоразумны, чтобы не попасть в какой-нибудь переплет?
— Путешествие было долгим, милорд, и без единой женщины, — многозначительно произнес Хоукинс и, не дожидаясь ответа, удалился. Посмотрев на Наталию, лорд улыбнулся.
— Как говорит Хоукинс, путешествие было долгим, — тихо произнес он.
— Но теперь… с вами едет женщина!
Их взгляды встретились и красноречивее любых слов выразили то, что было на душе у обоих. Никогда раньше лорд не смотрел на нее так. Его лицо преобразилось, глаза потеплели, он не казался уже таким сдержанным и отрешенным. Он даже выглядеть стал гораздо моложе, в нем появилась пылкость, делавшая его неотразимым.