Полёт шмеля (сборник)

Векшин Николай Л.

Тут народ дружно осознал его правоту, обрадовался и весело закричал: «Ура! Наши танки! Даёшь!». Слава богу, не война. Тут все решили, что просто началась подготовка к очередному городскому праздничному параду. Уж что-то, а праздновать не известно что – мы умеем.

Но когда громыхающая колонна прошла под светом одинокого фонаря (а в городе фонари всё-таки кое-где имеются), все проснувшиеся увидели, что колонна состоит всего-навсего из одной механизированной единицы, причем без пушки. «Это не танк! Это бронетранспортер!», – крикнул один знаток из элитного дома. «Чепуха! Это снегоуборочная машина!», – возразил ему другой знаток из дома напротив. Тут вмешался еще один: «Снега-то ведь еще нет!». «Значит, подготовка к снегопаду!», – упрямо возразил второй знаток. «Нет, это, наверно, обычный бульдозер! Небось, яблоки с аллеи убирает, чтобы вино гнать», – предположил алкаш с балкона другого дома.

«Что вы ерунду выдумываете!? Яблоки все уже дано попадали, сгнили и затоптаны, как это всегда ежегодно происходит», – резонно заметил еще один собеседник из соседнего дома. «Ну, не яблоки, так листья!», – предположил алкаш. «А чего их убирать? Тем более – ночью?», – поинтересовался очередной участник дискуссии, опасно свесившись из окна 7-го этажа. «Потому что листья мешают прохожим», – пояснил другой знаток. «Да какие прохожие посреди ночи!?», – воскликнула какая-то бодрая бабулька со своего балкона. «А листья убирают заранее, чтобы днём было чисто», – пропищала её проснувшаяся внучка. «Цыц, малявка! Иди спать!». – «Бабушка, как же я буду спать при таком грохоте?». – «А ты сосчитай до ста», – порекомендовала опытная мамаша, тоже явившаяся на балкон и вызвавшая своим бюстом приятное оживление соседей. «А что – днём разве нельзя было убрать?», – поинтересовался любознательный научный сотрудник из своей мансарды под крышей. «Не, днем нельзя. Днём все трудящиеся на работе. Кто ж оценит работу бульдозера?», – ответил кто-то ему. «А вечером?», – настырно спросил он в пространство. «И вечером нельзя. Вечером может произойти несчастное столкновение какого-нибудь шатающегося прохожего с этим самым бульдозером». «А утром?», – не унимался научный сотрудник. «А утром все еще спят», – резонно отрезал ему очередной оппонент.

Бульдозер, крепко поработав не меньше часа, утомился и, сверкая огоньками, ревя, урча, завывая и содрогая асфальт, проскрежетал в соседний микрорайон. «Ну, теперь можно снова лечь спать. Сейчас будут под дозором другие граждане», – констатировал один из знатоков.

«А как бы нам узнать у кого-нибудь фамилию генералиссимуса, который поручил бульдозеру нести ночной дозор?», – поинтересовался кто-то сонно, но заинтересованно. «Да, хотелось бы выразить ему благодарность от жителей нашего города и от себя лично», – веско заявил со своего балкона депутат местного Совета. Но никто его не поддержал. Все, зевая до хруста в скулах, пошли спать – кто еще надеялся уснуть.

А на следующую ночь неугомонный бульдозер вновь вступил в свой ответственный ночной дозор…

О стихах Андрея Вознесенского

Как-то так получилось, что стихов Андрея Вознесенского я не читал никогда, проскочив мимо. Но его имя воспринималось мной в одной обойме с такими гигантами как Евтушенко и Рождественский. А на днях иду выбрасывать мусорное ведро, вижу: валяется на помойке среди макулатуры книжечка Вознесенского «Витражных дел мастер» (М. МГ, 1976, тираж 130 тыс. экз.). Ну, думаю, совсем рехнулся народ: мастера – на помойку! Бережно отряхнул от пыли, принес домой, раскрыл и стал читать.

«Я сплю на чужих кроватях,Сижу на чужих стульях,Порой одет в привозное,Ставлю свои книги на чужие стеллажи —Но свет должен бытьСобственного производства.Поэтому я делаю витражи.Уважаю продукцию Гума и Пассажа,Но крылья за моей спинойРаботают как ветряки…»

Хорошенькие пассажи! – удивился я. Солянка из мебели, витражей, крыльев и ГУМа. Дальше стих – в том же духе; напоминает скрипучий ветряк. С неоднократным повторением фразы «я делаю витражи». А ведь красиво звучит это слово! «Ви-тра-жи»… Но с чем только ни зарифмовано оно тут! Впрочем, не буду судить по первому взгляду. Перелистнул пару страничек. Прочел:

«Кто ты – непознанный БогИли природа по Дарвину —Но я по сравнению

с ТобойКак я бездарен!»

Кокетничает поэт, подумал я. Ведь еще с 60-х годов имел громкое имя. И вроде потом Госпремию отхватил. Хотя весь стих действительно бездарный и корявый. Тут поэт самокритично прав. Листаю дальше.

«Великий хоккеист работает могильщиком.Ах, водка-матушка, ищи меня на дне…Когда он в телевизорах магичествовалУбийства прекращались по стране.»

И далее в том же духе. Горячечный бред после похмелья. Кстати, «магичествовал» – это ж по каковски? Так, интересненько, что там дальше?

«Пробегаю по каменьям,И летает по пятамПоэт в первом поколении —Мой любимый адъютант»

Это о чем? Ничего не понял. Торчу в ступоре. Вздохнул; читаю продолжение стиха:

«Честность в первом поколеньи,За душою ни рубля.Самородки, селф-мейд-меныСами делают себя»

И это пишет великий русский поэт? Гениальный (как много лет нам талдычат по телевизору)? Бессмысленный набор слов. Отстойное блеянье. И что это тут за селф-мейд-мены и прочие ино-странности? Смесь английского с чушегородским?

Пролистал десяток страниц. Может, думаю, хоть что-нибудь найду. Ничего. Один только выпендреж вперемешку с косноязычием и потугами на оригинальность. Например:

«Сидят три девы-стеклодувшиС шестам, полыми внутри.Их выдуваемые душиГорят, как бычьи пузыри».

И так далее. И тому подобное. Такое ощущение, что автор ведет себя как младенец, пытающийся выдувать из души первые самостоятельные звуки и, от усердия, мычащий и пукающий. Нет слов. Не стихи, а мыльные пузыри из всех отверстий. На такое даже пародию лень писать, ибо сами стихи – пародии на стихи. Читаю книжку уже не с удивлением, а с возмущением.

«Ароматный стих как сухарь —С темным тмином хлеб бородинский.Прав был нравственно государь,А безнравственный Баратынский,Словно голубя отсылалСтих к иной земле Баратынский.Уже с Марса вернулся сигнал.Только голубь не воротился».

Ну и ну! Ни смысла, ни логики, ни искрометности, ни красоты. Одно лишь словожевание с повторами и вывертами в никуда. На грани бреда. Конечно, поэты, как известно, народец слегка чокнутый. Но не до такой же степени… Что там еще?

«Бобры должны мочить хвосты.Они темны и потаенны,Обмокнутые в водоемы,Как потаенные цветы».

Ха-ха-ха! Смеюсь до колик. «Бобры должны мочить хвосты»? Поэтов таких надо мочить, вместе с хвостами. Кстати, не ясно, кто тут «темны и потаенны» – бобры или их хвосты? И потаенность тут не простая, а аж двукратная. Охо-хохоньки… Пошли дальше. Чем еще порадует меня выдающаяся посредственность советской поэзии?