Полет ворона
Шрифт:
— Откуда? — прервал Джош, снова отклонившись от темы.
Хаген слегка поморщился, когда ему вновь пришлось отклониться от темы, но ответил:
— Из Гонконга.
Джош посмотрел на Рейвен, которая впервые за последнее время продемонстрировала проблеск чувства юмора. Это походило на волшебство. Просто прищурив глаза и, очевидно, начав мыслить по-восточному, она внезапно стала выглядеть как азиатка:
— Удивительно, как легко можно запудрить другим мозги, стоит только надеть кимоно, — пробормотала она.
Джош, поняв, что сидит с открытым ртом, торопливо закрыл его, когда
— Понятно. Вы вызвали ее из Гонконга. А потом?
— Мы внесли необходимые исправления в подготовленную нами легенду: отпечатки пальцев Рейвен, фотография и так далее. Потом мы распространили слухи в нужных кругах и ждали несколько дней, когда заинтересованные люди зашевелятся. Треверс, как и ожидалось, зашевелился. Мы поселили Рейвен в безумно дорогом номере в лучшей гостинице города, и он почти тут же позвонил.
Джош нахмурился, смех был моментально забыт:
— Треверс параноик, это общеизвестно. Почему вы были уверены, что он примет Рейвен так быстро?
В глазах Хагена еще были смешинки:
— Для этого была причина, которую, как я полагаю, Вы поймете, мистер Лонг. Видите ли, у Треверса, как и у любого мужчины, есть свои слабости. И его самая большая слабость имеет две составляющие. Во-первых, как бы идеалистично это не звучало, и как бы не было трудно в это поверить, но он по-настоящему хорошо относится к женщинам. Это его слабое место. Он с подозрением относится к любому мужчине, но никогда к женщине. И по-настоящему удивительно то, что никто не использовал это против него. До меня.
Джош все еще хмурился, но не потому, что сомневался в умозаключениях Хагена. На самом деле он и сам слышал нечто подобное:
— И Вы утверждаете, — настойчиво спросил он, — что Рейвен может его не опасаться?
— Нет. О нет, это было бы слишком просто, не так ли? Но, проще говоря, женщинам легко завоевать его доверие. И легко разрушить в определенном случае, хотя никогда — в целом. Если он перестанет доверять одной женщине, он не перестанет доверять им всем. Нет, Рейвен могла бы легко оказаться в опасности, если бы потеряла доверие, которое завоевала с таким трудом.
Джош впитал эти слова. Потом, обдумав их, он снова почувствовал комок страха при мысли об опасности, которую навлек на нее:
— Хорошо. Вы сказали, что его слабость имеет две стороны?
— Точно. И это было второй причиной для того, чтобы выбрать Рейвен. — Теперь Хаген широко улыбался. — Видите ли, мистер Лонг, Треверс имеет слабость к женщинам. И абсолютно одержим прекрасными брюнетками.
5
Конечно, это было смешно, но Джошу совсем нетрудно было в это поверить. Он тихо вздохнул и посмотрел на Рейвен, сопротивляясь почти непреодолимому желанию поцеловать ее. И к чертям всех, кто на них смотрит. Потом он перевел взгляд на Хагена:
— Понятно.
— Он обращается со мной как с леди, — продолжила Рейвен. — Даже притом, что он знает … ну, кем я, предположительно, являюсь. Он никогда даже не заигрывал со мной. У меня возникло больше проблем с Теодором, чем с Леоном.
— А кто этот Теодор? —
Не отдавая себе отчета, Рейвен теребила его пальцы, лежавшие на обтянутом шелком бедре.
— Правильнее будет спросить, чем занимается Теодор, — сказала она сухо. — Он кто-то вроде помощника Леона, но он совершенно не подходит для этого. И всякий раз, когда Леона не оказывается поблизости, он заигрывает направо и налево. — Невзначай она добавила: — У него липкие руки.
Интересно, почему она не чувствует, что её достоинство ущемлено, хотя сидит на коленях у Джоша, и четверо мужчин видят это? Наоборот, она чувствовала себя восхитительно беззаботной, как и в тот момент, когда их с Джошем прервали эти же самые четверо мужчин. Казалось, что это не имеет значения.
Несмотря на чрезвычайную серьезность обсуждаемого предмета Джошу с невероятным трудом удавалось на нем сосредоточиться. Волна гнева мгновенно поднималась в нем, когда он слышал, что кто-то пытался приставать к Рейвен, но эти чувства быстро отступали, так как она оставалась равнодушна. Очевидно, она могла справиться с Теодором. Вспоминая примененный ею ранее защитный прием, Джош подумал, что она могла справиться с большинством мужчин.
Он опустил взгляд и посмотрел, как ее пальцы перебирают его, радуясь тому, что другие мужчины ничего не могли видеть из-за стола. Ему самому было любопытно, как долго он сможет продолжать спокойно сидеть с Рейвен на коленях и не обезуметь.
Хаген продолжил в тишине:
— Таким образом, вы видите, у нас имеется, по крайней мере, два сильных аргумента в нашу пользу. Но когда Треверс обнаружит, а это почти наверняка случится, что Джош Лонг тщательно проверяет информацию о прошлом Рейвен, он не почувствует в этом возможный роман. Он почувствует западню.
Джош, которого сильно волновала угрожающая Рейвен опасность, заставил себя сосредоточиться на Хагене. С неохотой он признал:
— И вы не можете отозвать ее. У вас нет времени, чтобы взять другого оперативника, который войдет к нему в доверие, не так ли?
— Так.
Джош беспокойно задвигался, затем замер, когда его тело бурно отреагировало на Рейвен. Он откашлялся и попробовал думать.
— И что тогда? У вас должен быть план.
— Это зависит от вас. — Хаген слабо улыбался. — У меня есть кое-какой план. Я думаю, что он сработает. Не забывайте, я накапливал информацию о Треверсе на протяжении многих лет. Я следил едва ли не за каждым его шагом. Я много раз проникал в его мысли и знаю, как он думает. И я думаю, что мы сможем обставить все дело так, что он обязательно примет ваше внезапное появление в жизни Рейвен довольно естественно, а совсем не как угрозу.
— Хорошо. И каков план?
Глядя на трех сидящих около него мужчин, Хаген пробормотал:
— Чем меньше людей знает об этом…
Зак тихо перебил:
— Мы славимся своей осторожностью.
Джош перевел на Хагена твердый взгляд:
— План.
Хаген мягко улыбнулся ему, очевидно убежденный, что помощники Джоша заслуживали доверия.
— Как вы смотрите на то, чтобы выставить себя на всеобщее посмешище?