Полет Ящера
Шрифт:
– И ты… Ты его не тронешь?
– Зачем же трогать? Я его даже, скорее всего, приму обратно на работу. Отчаянный парень, не стоит такого упускать. Это ж надо! На Ящера хоботок поднять!
– я посмотрел в зареванные глаза Елены, сумрачно улыбнулся.
– И, судя по всему, не только на Ящера, а?.. Признайся, ты ведь наставила мне рога?
– Я… Ты сам не раз говорил…
– Мне нужен прямой и четкий ответ! Было или не было?
Елена мучительно замотала головой. По всему телу её пробегали волны дрожи.
– Я…
– Понятно, - процедил я.
– Выходит, было. Вот уж действительно анекдот из анекдотов.
– Да что тебя ясно?
– вмешалась в разговор Надюха.
– Сколько, небось, у тебя разных
– Куда уж яснее!
– Ни черта тебе не ясно! Ты же Ящер! Холодный и тупой Ящер!..
– Помолчи, - я протянул руку и стиснул Еленину кисть. Она и впрямь дрожала, точно пребывала в малярийном приступе.
– Послушай, женушка, рожки это, конечно, неприятно, но дело в общем житейское. Пожалуй, мне следует тебя простить.
– Простить?
– фыркнула Надюха.
– Да это тебе у неё надо просить прощения!
– Возможно, и попрошу, - я пытался поймать взгляд Елены, но глаза её убегали в сторону.
– Пошли, подружка. Нам есть, о чем поворковать.
Елена вжала голову в плечи. Кажется, она готова была сдаться.
– Не ходи с ним. Он тебя обманет!
– предупредила Надюха.
– Я его насквозь вижу. Заведет в спаленку и даст с оттяжкой. Ты, дура, расклеишься, а он обманет.
– Может, ты хочешь стать свидетелем?
– я взглянул на Надюху.
– Еще чего!
Выпустив кисть супруги, я подошел к двери, ведущей в спальню, осторожным движением распахнул створки.
– Я тебя жду, Елена. Если боишься, тогда и впрямь забирай с собой эту соплюху и проваливай. Я никого возле себя не удерживаю силой.
– Губы мои вновь искривила усмешка.
– А хочешь, пригласи её к нам в спальню. Пусть посмотрит на любовь взрослых. Настоящую любовь. Кто знает, может, и совет даст в нужный момент. Видишь, как она за тебя печется.
Елена потерянно поднялась.
– Ну так что? Ты остаешься со мной?
Не глядя на меня, она кивнула, шагом зомби двинулась в ванную. Надюха поспешила следом, бубня о чем-то своем, но я их уже не слушал. Дело было улажено, Ящер укладывался баиньки. И обошлось даже без фокусов, без гипноза и прочей мистики. Уж кто-кто, а Елена знала, на что я способен. Потому и страшилась заглядывать в глаза.
Перед тем, как шагнуть в спальню, я замешкался. Черт знает почему. Что-то почудилось в темноте или послышалось. Но нога уже была занесена, и лишь мигом позже я сообразил, что ни ковра, ни половиц в спальной комнате нет. Сразу за порогом зияла черная пропасть, в которую меня несло с неудержимой силой.
Кажется, я и охнуть не успел. Свободный полет, посвист ветра в ушах, удар о камни - и никакой боли, никакой обморочной встряски. Я был цел и невредим, хотя и ощущал чудовищную нереальность происходящего. Словно после цвета и звука все враз приобрело серые бесплотные оттенки. Абсолютная пустота и абсолютный холод. Впрочем… Кое-как поднявшись, я обнаружил, что стою возле огромного гранитного памятника. Круглая знакомая голова, вознесенная ввысь каменная длань… Я силился разглядеть черты человека, но было темно, и меня трясло от холода. И по-прежнему чего-то крайне простого я никак не мог понять. Это непонимание и приносило единственную физически ощутимую муку. Непонимание было причиной моего холода. Только что я где-то был - и вот уже нахожусь нигде, потому что памятник - это сублимат забвения, зона иллюзий. И все же каким-то невообразимым образом я чувствовал, что это теперь тоже мое. И я, как этот каменный идол, вынужден довольствоваться вечной мглой и равнодушием проплывающей мимо жизни…
Наверное, это длилось не долее двух-трех секунд, и я даже не успел упасть - всего-навсего пошатнулся. Вскрикнула Елена, и крик её иглой вошел в мозг, вывел из оцепенения. Я стоял, хлопая глазами, а обе дамочки взирали меня с нескрываемым испугом.
– Что с тобой, Паша!
– А
– я криво улыбался.
– Ты весь белый и чуть не упал.
– Не знаю… - Язык мой едва ворочался, мышцы по-прежнему сотрясал озноб.
– Вот до чего доводят семейные дрязги.
– Сердце?
– одними губами шепнула супруга.
– Может, дать что-нибудь из аптечки?
Не отвечая, я прошел в спальню. Пол пружинил под ногами, но веры в эту древесную прочность уже не было. А про сердце я ничего не знал. С самого детства. Разве что некоторые анатомические моменты - вроде того, что его легко остановить пулей или током. Говорят, в ФБР разрабатывали одно время резонансные генераторы для остановки сердечных мышц на расстоянии. Наверное, и у нас ломали головы над подобными темами. Талантов на планете хватает. Может, что у кого и вышло?..
В себя я пришел часика через три. Правильно говорят, что более могучего источника релаксации, нежели водка и женщины нет. Пока Елена мирно посапывала в подушку, я осторожно растолкал Надюху, пальцами изобразил, что пора линять. Опытная девчушка все поняла без звука, спорить и переспрашивать не стала. Стремительно одевшись, отправилась на улицу. Чуть позже следом вышел и я. Таилась зыбкая надежда, что, проснувшись, Елена ни о чем не вспомнит. Либо решит, что все случившееся ей только приснилось. Тем более что в один из бокалов я кое-что успел подсыпать. Ну, да уж как получится. Загадывать подобные детали - вещь неблагодарная.
Отвезя Надюху на очередную явочную хату и разрешив таким образом путаные семейные дела, я двинул на родную работу. Один, без сопровождения, что случалось со мной не столь уж часто. Верно, горько было на том свете Морозу с Хромом. Смотрели, небось, и ногти кусали. Такой замечательный случай, и, как нарочно, ни одной пушки под рукой, ни одной гранаты. Когда ещё подобное повторится? «Никогда!
– мысленно внушал я им.
– Хрен, дождетесь такого подарка!..»
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Друзья наших друзей - наши друзья, но это не относится к друзьям наших подружек.
X. Ягодзинский
Безмен выражал недовольство, Безмен откровенно вибрировал. Его золотая головушка божественно разбиралась в юриспруденции, легко ориентировалась в бухгалтерских катакомбах и электронных криптограммах. Парень с удовольствием брался за изобретение самых вычурных финансовых афер, однако с обычном мужицким азартом у этого бумажного гения наблюдались явные нелады. Потому и берегли его, как зеницу ока, потому и знал он только то, что положено было знать. К боевым делам корпорации Безмена обычно не привлекали. После особо крутых перетрясок - вроде той, что позволила нам в прошлом году основательно подоить английские банки, Безмен вполне добровольно усаживался в кресло перед Артуром, который бархатистым голоском посылал моего зама в гипнотический транс, аккуратненько стирая из памяти все лишнее. Иначе давно бы Безмен превратился в психопата и неврастеника. А хуже того попался бы на чей-нибудь премудрый крючок, тем паче, что те лихие месяцы и впрямь доставили нам массу хлопот. Да и как иначе? С помощью дюжины мощных компьютеров наши парни умудрились через «Интернет» расколоть финансовую сеть компании «Мориссон-Дельта», в состав которой входило более десятка лондонских банков. Семь часов напряженной работы принесли нам восхитительный куш. Бедные англичане оказались просто не готовы к столь грубому взлому. Охранные их программы, рассчитанные на борьбу с хитроумными отмычками тамошних «хакеров», разумеется, не устояли перед нашими фомками и бердышами. Программы, которые сочинялись под руководством Безмена в течение нескольких месяцев, попросту протаранили зыбкий заслон детей туманного Альбиона, и на заранее оформленные счета веселыми ручейками потекли денежки, которые тут же и сняли мои агенты.