Полет Ястреба
Шрифт:
– - Почти,-- ответил я и, понимая, что сейчас не лучшее время для диалога, всё-таки начал, взвешивая каждое слово.-- Знаете, мы теперь не можем сопротивляться. Мне кажется, следует принять условия Молнии.
– - Поговорить с врагами, да?-- с иронией проговорил Манулов.
– - Выслушать, прислушаться, понять.
– - Всё это вроде как естественно и даже желанно,-- сказал Северин.-- Но добрые побуждения разбиваются о скалы реальности.
– - Я уверен, Молния нам поможет.
– - И духи, да?-- издевательски заметил Манулов.
– -
– - Я посмотрю, как это у тебя получится,-- бортинженер резко встал.-- Утопист...-- и вышел. Ещё я расслышал несколько слов, брошенных в мой адрес.
– - Малыш прав,-- сказал Белоусов.-- У нас нет выбора. У нас нет оружия. Что нам ещё остаётся?
– - Дело не в каргонцах: нужно вернуться немного назад. Мы должны найти общий язык с Бернаром.
– - С преступником?-- удивился Северин.-- Мне казалось, этот вопрос решён: он будет сидеть.
– - Мне кажется, это условие помощи,-- ответил я.
– - Почему ты так решил?
Я нашёл ответ не сразу.
– - Молния сказала, что является посредником между нами и её создателями. Тогда возникает вопрос: зачем нужен посредник? Есть несколько ответов: они физически не могут с нами контактировать или не хотят с нами контактировать по каким-то своим соображениям. Эти соображения мне кажутся очевидными: мы не готовы к встрече с ними.
– - Агрессия?-- уточнил Белоусов.
– - В частности,-- согласился я.-- Если мы не можем договориться между собой, то как мы договоримся с ними?
– - Может быть...-- сомневался археолог.-- Но если мы не готовы, то почему Молния нас всё-таки привела сюда? Как они собираются исправлять ошибку, и вообще что это значит на практике?
Александр Николаевич задавал слишком сложные вопросы, ответов на которые у меня не могло быть. Я уже хотел сдаться, как в голову неожиданно пришла мысль:
– - А что если они с помощью Молнии уже исправляют ошибку? Почему мы не принимаем во внимание, что план уже запущен на выполнение? Разве не может быть такого?
– - И мы сопротивляемся этому плану,-- дополнил меня учёный. Он пребывал в глубокой задумчивости.
– - В таком случае, мы сами совершаем преступление,-- сказал археолог.-- Они отняли у нас оружие -- у нас просто нет выхода, кроме как пойти по предложенному пути.
– - Но это значит, что вы ловили преступника зря,-- указал Северин.
– - А может, и нет,-- поддержал меня Белоусов.-- Может всё с самого начала складывалось таким образом, чтобы сейчас мы задались этим вопросом, а? Может, во всём этом есть дидактический момент?
– - Ну, знаете это уже слишком...-- капитан с сомнением покачал головой.
– - Настолько невероятно?
– - Очевидно, да.
– - Знаете, есть такое выражение,-- сказал я, уже почти торжествуя,-- достаточно ли безумна теория, чтобы оказаться правдой?
– - Ну, знаешь, Юра,-- Белоусов поднялся и одобрительно покачал головой,--
Капитан сдался.
* * *
– - ...Садитесь, Бернар Эдуардович,-- произнёс Северин.
Проговский не спешил. Он переводил взгляд с одного на другого, словно пытаясь понять, чего ждать от этого "трибунала". Во всяком случае, бегающий взгляд Бернара говорил, что он думает именно в этом контексте, хотя, конечно, всё обстояло как раз наоборот.
– - Садитесь, не бойтесь. Мы хотим просто поговорить.
Тот усмехнулся, и я подумал, эта сцена выглядит достаточно глупо со стороны: собралась коллегия присяжных, дабы оправдать преступление. Манулов, стоявший позади Бернара, чуть подтолкнул его. Когда Проговский сел, капитан продолжил:
– - Я хочу, чтобы здесь не было ничего недосказанного. Вы сейчас здесь не потому, что с вас снимаются обвинения, а лишь по необходимости. Дело в том, что теперь мы полностью беззащитны перед каргонцами. Понимаете?
– - Более чем...
– - В прошлый раз вы заявили, что больше не хотите ничего взрывать и признаёте свою ошибку, так?
– - Да.
– - Покаяние и признание своей вины, конечно, благое дело. И мы приветствуем это,-- сказал Северин. Я заметил, как Проговский снисходительно наблюдал за ним и уже пару раз посмотрел на меня, словно пытаясь понять, какое я имею отношение к происходящему.-- Это все изменения в вашем сознании?
– - Да.
– - Иными словами, вы не отказываетесь от идеи свержения строя.
– - Нет, не отказываюсь,-- коротко ответил Бернар.
– - Давайте, выясним нашу позицию и суть нашего конфликта, который, надеюсь, после этого разговора, если не исчезнет, то станет не столь острым. Потому что мы должны понять друг друга -- от этого зависит наша с вами судьба.
– - Я прекрасно вас понимаю. Даже больше, чем вам кажется. Вы защищаете то общество, которое вам кажется справедливым, но оно не справедливо.
– - Оно не всегда справедливо, это факт...
– - Не всегда? Да бросьте, миром правят деньги, деньги и только деньги. Конечно, вперемешку с эгоизмом. Наша цивилизация уже давно находится в глубочайшем кризисе, ещё с тех пор как власть захватили корпорации. Вооружённые властью в одних странах, они расползлись по всей планете, став транснациональными.
– - Какое отношение к этому имеет так горячо нелюбимая вами Лига Наций?
– - Прямое. Государства стали заложниками их интересов, а затем чиновники, руководители, монархи, президенты стали неявными сотрудниками этих монстров. Обычно они и сами это не подозревают. Мир захватили банкиры, которые стали решать кредитами, кому жить, а кому пасть разорёнными, умереть, -- так осуществлялось управление. Они ничего не производят, они только контролируют. Подумайте только: что есть деньги? Одна фикция, виртуальный товар, бумажки, фантики.