Полет змея. Магия Телемы XXI века. Мировоззрение, теория, практика
Шрифт:
Первые сексуально-магические опыты, как правило, окрашиваются люциферианскими настроениями. «Последняя точка разрыва с общепринятым мифом, наконец-то!» Не самый правильный подход, но без этой фазы не обойтись — мы все изрядно отравлены коллективным мифом христианского дуализма. Сексуально магический ритуал становится своего рода заявлением себе и миру: «Я окончательно разорвал связь с вашими иллюзиями». Помните: сексуальность связана с освобождением, и в этом случае сексуальная магия — это окончательная точка разрыва с любыми границами внутри и снаружи.
На следующем этапе понимания ритуал становится удивительным источником получения силы. Это кажется невозможным, но правильно выстроенный сексуально-магический
Наконец, на самом высоком уровне сексуальная магия становится выходом в Иное. Это невозможно объяснить. Если бы мне сказали — сам бы не поверил. Переживание оргазма, как выход в иное, — то, о чем и сказать невозможно.
12. Смысл и цель
Ибо чистая воля, не устремленная к цели,
свободная от вожделения к результату,
совершенна во всех отношениях.
Смысл и цель. Есть ли понятия более противоположные и, в то же время, столь же часто ошибочно неразличаемые? В современном мире каждый вдох должен преследовать какую-нибудь цель, при этом еще никогда еще мы не сталкивались со столь масштабной потерей категории смысла.
Книга Закона, цитата из которой вынесена в эпиграф, — это уникальный документ XX века, это последнее откровение смысла в обессмысленном бытии. Каждая строка, каждое слово этой книги — террористический акт против шаблонов, которыми мыслят те, кто наглухо закрыт в клетке своих стереотипных реакций.
«Чистая воля, не устремленная к цели… возможно ли вообще нечто подобное?» — спросит наблюдатель. Действительно, современный человек не способен и шага сделать без поставленной цели, и именно поэтому наступает смерть его духа. Ведь устремление к цели есть главная причина растворения индивидуальности в механизме системы. И не так важно, каков этот механизм — грубая трактороподобная машина под названием «совок» или современная высокотехнологичная матрица современности.
В фильме Тарковского «Сталкер» герой начинает свой поход в зону с исповеди в мучительной скуке современной реальности. «Раньше в каждом доме жил домовой, в каждой церкви — бог, а сейчас… скучно». Это и есть ужас эйдетической искры смысла, оказавшейся в расчлененном пространстве целей. Неудивительно, что эти слова являются почти дословной цитатой из одной из последних работ Юнга, которую ни Тарковский, ни Стругацкие, написавшие сценарий «Сталкера», читать в то время не могли, ибо на тот момент просто не существовало переводов Юнга на русский язык.
Смысл и цель. Смысл — категория холистичная, целостная. Во вселенной смысла его противоположность не может существовать, ибо смысл включает все грани бытия от алеф до тау. Эксперименты Юнга, проведенные совместно с ведущим физиком того времени Вольфгандом Паули, убедительно доказали, что в пространстве смысла не существует ни временных, ни пространственных ограничений, ибо сказано: «Рана может быть причиной ножа». Смысловая связь имеется не только между причиной и следствием, но и между следствием и причиной. Ограничения присутствуют только во «тьме внешней», которая существует как иллюзия, авидья, то есть неведение смысла. Однако смысл включает в себя даже само неведение, ибо сказано: «Боль разделения ничто, радость растворения — всё. Я разделена ради любви, ради
Давайте разберемся в разнице между смыслом и целью на примере. Представим себе поезд, в котором едут взрослый и ребенок. Взрослый четко знает финальную цель своего путешествия, поэтому время в пути — это потерянное для него время, которое следует убить бессмысленным и бесцельным действием, например, чтением книжки в мягкой обложке. То, что убийство времени — тяжелое преступление, наказуемое Серпом Сатурна, этот взрослый едва ли догадывается. Для ребенка, напротив, в этот миг цель, даже если это приезд к любимому дедушке, не существует. Он осознает её, только когда она будет достигнута. Для него всё вокруг озарено полнотой смысла: и названия полустанков, и голос диктора, их объявляющий, и странная форма контролера, и всё остальное.
Смысл тесно связан с тайной и, еще глубже, — с таинством. Потому потеря смысла связана с потерей тайны. Вместо тайны — много мелких секретов и загадок, которые существуют только для того, чтобы их разгадать. Но тайна не может быть раскрыта, поскольку тайна — это то, к чему можно прикоснуться и измениться самому. Тайна, таинство — «фактор бесконечный и неизвестный», а секреты — фрагментарные осколки невежества «псов рассудка». В современном мире цель заменяет смысл, а секреты — таинство.
Современная цивилизация маниакально распространяет категории цели даже на те явления, которые находятся в пространстве смысла. Я очень много говорил о важности выстраивания точной семантической системы для посвященного, ибо именно в зависимости от нее организуется наше психическое пространство. Семантика матриэгрегора нередко закладывает тонкие ловушки, так что действия, принадлежащее к категории смысла, оказываются пойманными в границы цели.
Попробуем разобраться с этим. Нет смысла говорить о низшей магии, направленной на прямой результат в материальном мире, ибо здесь всё и так ясно. Гораздо больший интерес представляют более тонкие ловушки. Допустим, мы говорим, что практикуем йогу, медитацию или ритуал с целью достижения единства со Святым Ангелом Хранителем. Казалось бы, всё правильно, ведь именно такую формулу предлагал нам Кроули. Но нет ли здесь ловушки «устремления к цели»? Мы получаем дискретную линию, при которой есть несовершенный я, Я должен проделать некую последовательность действий, выдержать некое количество асан, медитаций, разработать ритуалы, в итоге которых этот «несовершенный я» станет своим собственным САХ. Но эта схема — не по смыслу, а по структуре — ненамного отличается от примера с поездом. Сами действия профанируются своей вторичностью, ибо настоящее ценно не само по себе, но лишь как ступень, ведущая к будущему результату. Таким образом, смысл подменяется целью.
Гораздо более логично предположить, что сами медитация, асана, молитва, ритуал и даже чтение святых текстов (хотя почему «даже»? — иногда это самая мощная духовная практика, и те, кто не понимают этого, едва ли достойны войти в храм гнозиса) являются процессом такого общения, которое имеет разные грани и тональности, но, тем не менее, является самоценным процессом в любой точке нашего положения. Это может показаться странным, но именно при таком подходе мне удалось достичь подлинной регулярности в исполнении необходимых практик. На ровной линии времени ритуал оказывается чем-то вроде точек перехода из горизонтали в вертикаль, и, естественно, возникает желание сделать его как можно больше и лучше. Разумеется, такой подход неприемлем для тех, у кого всё еще не произошел разрыв с отцовским суперэго (по Фрейду), но разве Айвасс не говорил об особом избранничестве для постижения гнозиса?