Полезный Груз
Шрифт:
Принимающий кивнул и с большой осторожностью принял скользнувший в окно подсобки ящик.
Ответственный за кормежку отсеянных, с полочной каталкой высотой в метр, на полках которой помещались плошки с едой, бутыли с водой, стаканы, салфетки, в сопровождении коллеги подошел к двери отсеянной Юридиси Камбанеллис.
– Я не помню код, – сказал коллега.
– Восемь, восемь, пять, три, – сказал охранник с каталкой.
Прошли внутрь.
Начальник смены, опершись о стену Центра и дискутируя по связи с женой на тему «куда нормальные люди ездят в отпуск», одним глазом наблюдал, как у входа под козырьком тощий долговязый охранник о чем-то рассуждает с маленьким толстым
С грохотом закрывается задняя скользящая дверь грузовика. Грузчики лезут в кабину. Грузовик разворачивается и едет к пропускному пункту. Поднимается шлагбаум.
Проходит минут тридцать. В секции «отсеянных» поднимается грохот и гвалт. Несколько человек охраны бегут туда, дабы осведомиться – в чем дело? Их оскорбляют и обвиняют. Они хотят уморить отсеянных голодом? Это что, новый способ избавляться от лишних людей?
Кто-то наводит справки – держурный, ответственный за раздачу еды в этой секции почему-то отсутствует. Его каталку находят в углу коридора, ведущего в секцию. Из каталки вытащены все полки кроме верхней. Появляется начальник смены и суровым спокойным голосом спрашивает – в чем дело? Увидев каталку, он тревожится. Помедлив, отдает приказ проверить все помещения, где содержатся отсеянные – одно за другим. Начинается проверка. В помещении Юридиси Камбанеллис обнаруживается, во-первых, ответственный за раздачу – без сознания, и во-вторых – толстый шофер грузовика, связанный, с кляпом во рту. Самой Юридиси в помещении нет.
Включают сигнал тревоги, весь контингент приходит в боевую готовность. Через десять минут вертолет, посланный на поиски, обнаруживает грузовик у обочины трассы, в пятнадцати милях от Центра. Пять джипов прибывают на обозначенное место в считанные минуты, охранники выпрыгивают из них с автоматами на изготовку, вертолет зависает над самым грузовиком. Из грузовика машут рукой, затем медленно открывается дверь водителя, и из кабины с поднятыми руками вылезает грузчик.
***
В логическом центре ботанического сада помещался стилизованный под греко-римскую античность фонтан, оттененный кронами огромных лиственных деревьев. На удивление дальновидная администрация сада спонсировала круглосуточно работающее кафе неподалеку от фонтана, приятное, мягкое освещение на аллеях, и абсолютную безопасность посетителей в любое время суток (платили муниципалетету за ночное патрулирование). Ночью сад работал в убыток, обслуживая в основном безденежных влюбленных и одиноких мечтателей, но влюбленные и мечтатели создавали ауру (по мысли администрации), способствовавшую невероятной популярности сада в дневное время. А она, популярность, и вправду была невероятная. И ночное вялое действие кафе окупалось днем благодаря высоким ценам на напитки. А в ботаническом саду всегда пить хочется почему-то.
Кларетт с недоверием покосилась на проходивший мимо по аллее патруль. Грейви хлопнул ее по плечу.
– Не бойся, старуха, – сказал он. – Гепардам до нас никакого дела нет.
А Юридиси
– Садимся вон там, в тени, – скомандовал Грейви, показывая рукой на скамью неподалеку от фонтана.
Сели втроем.
– Прекрасная ночь, дамы, – сказал Грейви. – Удивительная. Как легко дышится здесь, на нашей любимой планете!
– Не паясничай, – возразила Юридиси. – Зря вы … мы … все это затеяли, зря.
Грейви обиделся.
– То есть как. Мы с Кларетт выбиваемся из сил, рискуем свободой и всем, что приобрели в результате наших … страданий … и вот нам такая от тебя благодарность?
– Меня бы через неделю отпустили, – сказала Юридиси. – Не добились бы ничего, и отпустили бы. Им нужны координаты, у меня их нет. В конце концов они бы это поняли.
– Не переоценивай умственные способности начальства, – строго велел ей Грейви. – И не будь неблагодарной сукой. А то я обижусь и уйду.
– Куда ты уйдешь?
– А вон туда, в том направлении, – он показал рукой. – Уйду, и делайте что хотите без меня.
– Это ты потому такой смелый, что не засветился на камеру в Центре? – осведомилась Юридиси. – Кларетт засветилась, а ты нет, в кабине остался?
– Что ты мелешь! Я жизнью рисковал! Ради тебя. Эх, знал бы я…
– Тебя Кларетт уговорила, – холодно сказала ему Юридиси. – Даже, наверное, пригрозила.
– Э…
– Заткнись. Хотелось бы мне знать, зачем это ей нужно. – Юридиси повернула голову к Кларетт. – Душенька, скажи – зачем тебе понадобилось меня вытаскивать? Что за прихоть?
– А? – спросила Кларетт.
– Тебе дали свободу и деньги. А ты вернулась за мной, да еще и Грейви прихватила. Зачем?
– Ну, как же … – Кларетт наморщила лоб. – Чувство товарищества…
– Не болтай. Говори – зачем?
– Мне … велели … не оставлять тебя в беде.
– Кто?
– Не скажу.
– Ты что, в религию ударилась?
Кларетт не поняла вопроса.
Если бы какой-нибудь представительного вида мужчина сказал бы Кларетт, что в моменты затруднений, а также по праздникам, женщине следуют обращаться к Создателю, она бы так и делала. Но ни один мужчина ей этого пока что не сказал. Чувства Кларетт к Создателю можно было бы определить, как смутное недоверие.
– У тебя действительно нет координат? – спросил Грейви.
Юридиси не ответила.
– Что ж, надо перебираться куда-нибудь, – заключил Грейви. – В Португалию, наверное. А может и в Швейцарию, поближе к источнику средств.
– Если им будет нужно, они нас и в Швейцарии найдут.
– Юридиси, не будь пессимисткой. В данный момент…
– В данный момент они ждут.
– Чего ждут?
– Когда мы с ними свяжемся, – объяснила Юридиси. – По их логике, мы должны где-то залечь и связаться, и назначить цену. Если они соглашаются и переводят деньги на цифровой счет, мы диктуем им координаты РПК по связи. Ни в какой другой вариант они поверить не захотят. Странно. Я была уверена, что координаты есть у Доувера.
– Доувер вроде бы ходил искать РПК вместе с Дубстером, – сказал Грейви. – Действительно странно. Дубстер тебе ничего не говорил перед путешествием?
– Ни слова.
Кларетт издала нечленораздельный звук и заерзала на скамье. Юридиси и Грейви повернулись к ней.
– Что?
– Да так, – сказала Кларетт, и было видно, что она обеспокоена не в меру.
Она потупила глаза, отвернулась, потом снова повернулась к ним, надеясь, что они поменяют тему разговора или по крайней мере перестанут на нее таращиться. Но они продолжали таращиться, и она снова отвернулась.