Полезный Груз
Шрифт:
– Я … Что ж он мне, вставит два зуба за одну ночь?
– Наверняка у него есть какие-нибудь временные косметические протезы. Подберет, подпилит.
– Не люблю дантистов.
***
Пицетти заказал второй кофе и с наслаждением вдохнул свежий ветерок с моря. Безмятежно окинул взглядом всю террассу, прищурился на семью туристов, с веселым удивлением посмотрел на двух недоумевающих блондинок и бритого наголо парня-мулата, что-то им доказывающего за соседним столиком, кинул беглый взгляд
Неожиданно мулат, посмотрев на Пицетти, будто вспомнил о чем-то, с некоторым сожалением сказал что-то блондинкам, оставил на столике крупную купюру, поднялся, и подошел.
– Господин Пицетти, если не ошибаюсь?
– Да. С кем имею честь?
– Меня зовут Тайроун Шнитке, и мне поручено передать вам некоторые сведения.
– Очень приятно. Но хочу вас предупредить, господин Шнитке, что сведения я люблю только полезные.
– Сведения, которые я вам сейчас передам, в высшей степени полезны.
– Мне лично?
– Скорее всего да.
– Я весь внимание. Не желаете ли кофе?
– Нет, спасибо, – Тайроун Шнитке чуть приметно улубнулся. – Так вот … Жил-был на свете некий грувель, и звали его … ну, допустим, Мефодиус. И вот Мефодиусу понадобилось нечто. И он начал это нечто искать. И нашел. Оказалось, что это нечто временно пребывало в руках неких особ … Самим особам это нечто было не очень нужно. Поэтому они заключили с Мефодиусом сделку…
– У вас плохо получаются притчи, друг мой, – заметил Пицетти. – Но будем считать, что смысл притчи мною усвоен. Обсудим детали сделки.
– Это самое простое, господин Пицетти. Сумма денег, паспорта, чистый лист.
– Чистый лист!
– Дело в том, что упомянутые особы … засветились с момента прибытия основательно … и не по собственной вине. А частично по вашей.
– Господин Жерве…
– Шнитке.
– Господин Жерве, вы меня обескуражили. Я думал вы умнее. Я ничего против вас не имею, и я с вами не ссорился. Смею заметить вам, что вы обратились не по адресу. Деньги – ну это еще куда ни шло. А паспорта? И – чистый лист? Я ведь не правительство, и даже не руководство Пейлоуда.
– Господин Пицетти, все мы так или иначе вынуждены … совершать поступки … нет … обращаться не по адресу, и делать то, что должны по идее делать совсем другие люди… Вот ведь вам, к примеру, вам лично – совершенно не нужны эти самые координаты! Ведь вы же не собираетесь лететь на Ганимед и долбать там ледяную корку наэлектризованным ломиком. Вы просто посредник. И я ведь не просился изначально – ни в тутумник, ни в лотерею, ни на Ганимед. И Дубстер никого не умолял, чтоб его отправили на поиски РПК.
– Логично, – согласился Пицетти.
– Я уверен, господин Пицетти, что у вас есть в запасе много вариантов развития событий, и много способов нас обмануть, облапошить – словом, обидеть. Как и у нас есть в запасе несколько предположений относительно дальнейших действий в случае вашего отказа. Но зачем? Не лучше ли решить все мирным путем, господин Пицетти?
– Я всегда за мирные пути, Жерве. Но – чистый лист?
– А что
– Понимаю, – сказал Пицетти. – Прекрасно вас понимаю, Жерве.
– Я…
– Помолчите одну минуту, мне нужно кое-что обдумать.
Он пригубил кофе и опустил тяжелые средиземноморские свои веки.
– Я мог бы вас просто обмануть, Жерве, – сказал он. – Но делать я этого не стану, и скажу все, как есть. Вы получите деньги. Может даже в чемоданчике, чтобы было поменьше возни с цифровыми счетами. Вы получите паспорта. Я постараюсь, чтобы вы получили чистый лист. Вы и Кларетт Мейсон. А вот другую вашу товарку следует без лишних проволочек сдать Пейлоуду. Если вы поможете мне это организовать, уверен, что мы расстанемся друзьями.
Уже сказав это, Пицетти сообразил, что ошибся. Размазня и трепло, бесхарактерный, истеричный Грейви был, оказывается, судя по сразу затвердевшему взгляду, человек чести. Честь – невероятно дорогая вещь, десятью миллионами не отделаешься, на сто миллионов тянет. Сто миллионов Пейлоуд не выделит. В то, что честь не продается, Пицетти не верил. То, что их честь не продается, говорят в основном люди, которым не проходилось честью торговать. Тепличные растения. Грейви – явно приходилось. Грейви – трус, скандалист, экстраверт, и при этом человек, панически боящийся уколов своей извращенной совести. Убить человека он не боится. А предать – трусит. И давить на него нельзя – туповат. Если запаникует – еще ведь и шею мне сворачивать полезет, сделается хлопотно и скучно, а у официантки хватит ума гепардов вызвать. Что ж. Просчеты надо уметь признавать вовремя.
– Вы принимаете меня за кого-то другого, – сказал Грейви.
– Нет, Жерве, это я просто вас проверял. Не волнуйтесь. Скажите лучше, о какой сумме идет речь.
Грейви смотрел на него в упор. Пицетти лучезарно улыбнулся, и взгляд Грейви смягчился.
***
Кларетт тщательно паковала чемодан, лещащий на кровати. Грейви сидел на второй кровати и курил. Юридиси сидела в кресле, закинув ноги на письменный стол. Сказала:
– Грейви.
– Ну?
– Подойди.
Грейви подошел и сел возле нее на корточки.
– Присмотри за ней на первых порах, хорошо?
– Я ведь сказал уже, что присмотрю.
– Лучше бы ты на ней женился.
– Хватит, не учи меня!
– Не хватит. Первый же проходимец ее облапошит и обдерет, и через месяц она будет опять в тутумнике.
– Если тебя так волнует ее благосостояние, почему бы тебе не поехать с нами?
– Я уже объясняла, почему я не могу.
– Объясняла, но я не понял. Что-то тебя здесь держит – что? Дикость здесь, Ридси. Сколько не пытаются цивилизовать, а дикость осталась. А мне надоела дикость. Хочу пожить в цивилизации.