Полицейская Академия
Шрифт:
Абрахамсон, не найдя в себе сил ответить словами, только утвердитель кивнул.
– Отличная штука эта дымовая шашка,- продолжил Мартинес,- мне очень, очень понравилось. Это
даже гораздо лучше марихуаны… Давно не имел я такого крутого кайфа, очень давно… Наверное, последний раз подобное я испытывал в исправительной колонии для несовершеннолетних правонарушителей. Спасибо тебе, приятель,- Мартинес дружески похлопал по плечу свою недавнюю жертву.
Абрахамсон несколько осмелел.
– Значит, вы не могли задохнуться там, в комнате?
А
Задохнуться? Ха-ха-ха! Если бы я и отправился на тот свет, то только от удовольствия, уверяю тебя.- Мартинес, вспомнив ночное происшествие, мечтательно закатил глаза.- Слушай, если увидишь где-нибудь еще такую штуку, как эта шашка, обязательно купи для меня…
Куплю, сэр,- пообещал Абрахамсон.- Обязательно куплю для вас все, что только будет в магазине…
И еще: прекрати говорить мне «вы» и «сэр»,- сказал Мартинес,- меня эта манера разговора очень раздражает. Я что, твой начальник в тюрьме? Зови меня просто Эрик. Мы ведь теперь с тобой друзья, не правда ли?…
Занятия в Полицейской Академии продолжались – кадеты отучились уже больше половины положенного срока. Под руководством инструкторов они изучали и новые дисциплины – например, основы венерологии…
…В учебной аудитории было шумно – и это несмотря на то, что занятия уже начались. Старенький преподаватель, специально приглашенный читать курс лекций из Медицинской Академии, подперев рукой подбородок, задумчиво смотрел на кадетов – те не обращали на него ровным счетом никакого внимания. Агата Трахтенберг, полулежа на последнем ряду, целовалась взасос с Биллом О'Коннором…
– Вы молоды и беспечны,- задумчивым голосом начал педагог,- вам кажется, что ваша жизнь – бесконечна
и счастлива. Многие из вас любят и любимы, многие только еще мечтают об этом. Я тоже был когда-то таким,- голос старенького преподавателя был печален,- я тоже любил и
– во всяком случае, мне так казалось – меня любили. Мы ходили по городу до рассвета, взявшись за руки, мы целовались на скамеечках Центрального парка, но моя любимая так мне и не дала того, его я от нее так добивался…- Педагог, продолжая смотреть на резвящихся кадетов, несколько повысил голос,- да послушайте же, наконец, что вам говорит старый, умудренный жизнью человек…
– А что было дальше, сэр?- спросила его сидящая у учительского столика Саманта Фокс, присутствовавшая на лекции по долгу службы,- сэр, что было дальше с вашей любовью? Вы не поженились?…
Старичок тяжело вздохнул.
– Увы, этого не произошло. Впрочем, все, что ни
делается, все к лучшему… На глазах негритянки блеснули слезы.
– Вы так печальны, так безутешны… Вы до сих пор
не можете забыть ее? Педагог продолжал, так и не ответив на вопрос.
– И был у меня лучший друг – я делился с ним всем, у меня не было от него никаких тайн… Я слишком поздно заметил, что моя девушка неравнодушна к моему другу, а друг неравнодушен к моей девушке…
– И
Саманта. Педагог вновь тяжело вздохнул.
Да, к сожалению, это случилось… И я остался с носом,- голос старичка внезапно наполнился металлическим звучанием, кадеты удивленно обернулись в его сторону.- Да,- повторил, он,- я остался с носом, а он
без него. Итак, господа будущие полицейские, запишите в своих конспектах тему нашего сегодняшнего занятия: «Сифилис в третичной стадии»…
До выпускных экзаменов оставался месяц. Администрации обоих учебных заведений полиции решили устроить по этому поводу банкет.
Накануне банкета капитан Маузер вызвал к себе в кабинет Харриса, Колтона и Робертса. Развалившись в кожаном кресле, начальник 2-й Полицейской Академии начал так:
– Время идет, обе Академии получают баллы – кстати, мы несколько опережаем наших конкурентов, это сборище вонючих черножопых и латинесов,- проинформировал Маузер собравшихся.
– Отлично, сэр!- сказал капитан Харрис. Маузер нахмурился.
– Это пока мы лидируем. Но может случиться всякое…
– Что вы имеете в виду?- спросил Харрис.- Что еще может случиться?…
– Да мало ли что!… Любая случайность может все испортить. Например – мы чем-то не понравимся комунибудь из членов этой идиотской комиссии…
– А что же следует предпринять?
– За этим я вас сюда и вызвал. Вспомните, что вы обещали мне тогда, в гараже,- капитан Маузер прищурился, поочередно глядя на своих подчиненных,- что вы обещали мне? Вредить, пакостить, портить нервы этим ублюдкам коменданта Лассарда… А каковы результаты? Что вы сделали за это время? Вот вы, идиоты,- Маузер повернулся к Колтону и Робертсу,- напились, как грязные свиньи и опозорили нашу Академию на весь штат…
Колтон и Робертc потупили взоры.
– Мы не нарочно, сэр… Нас напоили – мы же
писали в объяснительной, как было на самом деле… Маузер покраснел от гнева.
– Меня не волнуют эти подробности! Вы обещали облажать этого козлину Лассарда? Я жду результатов.
– Сэр,- робко начал Колтон,- но как, как мы
можем его облажать?… Маузер презрительно посмотрел на полицейского.
– Не знаю, как именно. Это уже ваше дело. Капитан
Харрис, переминаясь с ноги на ногу, несмело предложил:
– Может быть, придумать что-нибудь такое
веселенькое на предстоящем банкете? Маузер замахал руками:
– Эти идиоты,- он кивнул в сторону Колтона и
Робертса,- уже придумали на прошлом… Харрис несмело перебил своего начальника:
– Это все потому, что у них нет никакого опыта,
господин капитан… У меня есть предложение… Маузер насторожился.
– Какое у вас предложение, капитан Харрис? Что
вы можете предложить?… Харрис подошел поближе к столу.
– Предложение такое,- Харрис наклонился к самому уху начальника Академии и принялся ему что-то шептать…