Полицейская Академия
Шрифт:
– Отличная передача,- согласилась Трахтенберг,- кажется, вы работаете в ней ведущим?…
– Да, именно потому я к вам и обращаюсь. Дело в том, дорогая Агата, что звезда эротик-шoy, которая все это время заводила сидящих в зале, неожиданно заболела… Дирекция программы сбилась с ног, подыскивая на ее место подходящую кандидатуру. И когда, казалось, программа на грани срыва, я неожиданно вспомнил о любительском видеофильме с вашим участием – о том самом, который лейтенант МакКони случайно подключил к диспетчерской
– Вы предлагаете стать мне участницей этой
программы?- поинтересовалась Агата. Хильер улыбнулся.
– Конечно, если вы не будете возражать…
– Это я-то буду возражать?- возмутилась Агата.- Вы что, всерьез считаете, что моя кандидатура на эту роль – не самая подходящая?…
Хильер с улыбкой перебил ее.
– Я так не считаю… Скорее – наоборот: во всем нашем штате – да что во всем штате!- во всей Америке я не нашел бы лучшей, чем вы!…
– Отлично!- воскликнула Агата.- Когда надо там быть?
– Программа начинается через два часа,- ответил телеведущий,- внизу стоит мой автомобиль. Я подвезу вас… Кстати, с вашим начальником, комендантом Лассардом, я
уже договорился. Он даже пообещал мне, что будет смотреть эту программу…
Трахтенберг начала одеваться.
– Едем немедленно!
В это время в стенном шкафу что-то затрещало – послышался звук ломаемого дерева. Хильер насторожился.
– Что там?- спросил он у Агаты. Та махнула рукой.
– Не обращайте внимания, сэр. Это, наверное, крысы. Они иногда резвятся тут по ночам…
– Крысы?- переспросил телеведущий недоверчиво.- Странно, очень странно.
Трахтенберг и Хильер вышли, захлопнув двери. Изпод кровати вылез Билл и, стряхнув с себя пыль, подошел к шкафу.
– Эй, крыса!- постучал он в двери,- а ну-ка, вылезай отсюда!…
– Дверцы шкафа медленно открылись, оттуда, придерживая руками верхнюю полку, которая во время сидения неожиданно свалилась на голову, показался Ногато.
– А, узкоглазый, и ты здесь?- удивился Билл.- Интересно, как ты тут оказался?
Японцу было очень стыдно стоять перед малознакомым человеком в одних трусах. Положив свалившуюся полку на пол и став к О'Коннору боком, он сказал:
– Девуска пригласила меня в свой комната… Я говорил девуска много хоросих слов, но девуска сказала, что в Америка словам не верят и усадила меня в этот шкафа. Наверное, мой слов ее не понравился…
– Ага, приятель,- наконец-то дошло до О'Коннора,- значит, она хотела оттрахать и тебя, а я вам помешал своим неожиданным визитом…
– Я не знаю, что есть оттрахать,- ответил Ногато,- но то, что она делала со мной в самом начале, мой очень, очень доволен!…
Билл уселся на койку.
– Ну, курва,- сделал он вывод,- настоящая курва,
иначе не скажешь… Японец вежливо поинтересовался:
– А что есть курва? Билл посмотрел на него как на ненормального.
– Ты
Ногато принялся оправдываться.
– В мой словаре нет таких слов, я смотрел… Билл окончательно потерял терпение.
– Мог бы и сам догадаться! Курва – это такая женщина, которой мало одного мужчины. Она хочет трахаться как можно с большим количеством… Ну, понимаешь?…
Ногато на несколько секунд задумался, а потом, видимо, понял смысл сказанного.
– А, понимай, теперь мой понимай… Курва – это такой девушка, который любит всех людей вместе взятых…
– Ладно, мне надоели твои шуточки,- перебил его Билл,- мне кажется, что эту прошмандовку следовало бы наказать…
Машина Хильера неслась по нью-йоркским улицам к зданию телецентра. Сидя за рулем, телеведущий наставлял Трахтенберг:
– Значит, так, дорогая. Веди себя как можно более естественно. Раздеваться на сцене следует очень медленно и непринужденно.
Трахтенберг, кутаясь от вечернего холода в теплую куртку, заметила:
Кого вы учите раздеваться… Хильер погладил ее по обнажившейся коленке.
Я рад, что не ошибся в выборе…
Я тоже рада… Хильер продолжал:
Помните, что вы – центр внимания.
Я понимаю…
– Что на вас будут смотреть сотни глаз, следя за каждым вашим движением, сотни рук будут работать в едином порыве…
Трахтенберг неожиданно перебила телеведущего;
– То, что мне предстоит сейчас выполнить, конечно же, очень и очень интересно…
– Вас что-то смущает?
– Я понимаю, что быть центром внимания – очень и очень лестно. Но мне не нравится одна вещь…
– Какая же? – Эти люди – я имею в виду онанистов -
действительно получат удовлетворение… Хильер насторожился.
– Вас что-то не устраивает?…
Трахтенберг, посмотрев ему в глаза, ответила одними губами:
– Ая?…
Телеведущий, резко притормозив, остановил машину. Посмотрев на обидчивое лицо Агаты, он рассмеялся.
– А, так вот вы о чем! Вы имеете в виду, что…
– Доставив удовольствие всем, я сама останусь неудовлетворенной,- закончила Агата.
– И все? Деточка,- Хильер вновь погладил оголенную коленку Трахтенберг,- после передачи к вашим услугам весь наш телеканал новостей – от последнего осветителя до генерального директора программы…
И вы? Хильер утвердительно кивнул.
Конечно!…
– Ну, тогда я согласна. Поехали…- сказала она.- Впрочем, вот еще что: могу ли я получить то, что хочу, еще до выступления, авансом?…
Банкет было решено провести в специально забронированном на весь вечер зале ресторана одного из лучших в городе гостиничных комплексов.