Полицейское управление (сборник)
Шрифт:
Джонсон и Штерн рванулись вперед, вбежали в холл третьего этажа и пригнулись, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. В конце холла из-под двери просачивалась тонкая полоска света. Оттуда снова послышались жуткие звуки, и детективы бегом ринулись к двери. Джонсон на ходу прокричал в миниатюрный микрофон, спрятанный под мышкой:
— Оставайтесь на месте. Мы справимся сами.
— Что будем делать? — спросил О'Шонесси.
— Подождем и послушаем, — ответил Мэлоун.
— Они времени зря не теряют.
— А если сами не
— Тогда будем действовать как эти гребаные истребители гангстеров в детской игре!
Штерн ударил в дверь ногой чуть выше дверной ручки. Дверь с треском распахнулась. Полицейские ворвались внутрь, пригнувшись, дабы не быть отличными мишенями.
Окна в помещении были закрыты ставнями, свет с улицы проникал сквозь щели. В огромной комнате стояла кровать с причудливым орнаментом на четырех толстых ножках и тяжелое деревянное кресло.
К креслу была привязана полуобнаженная женщина, над которой склонились двое смуглых мужчин. Женщина была в полубессознательном состоянии. Распухшее окровавленное тело, грудь испещрена багровыми точечками. Возле кресла валялось множество горелых спичек. Истязатели повернулись к вломившимся в комнату полицейским, один из них метнулся навстречу, выхватив из заднего кармана дубинку. Штерн перехватил его руку и ударил коленом в пах, а рукояткой пистолета — по голове. Смуглый рухнул на пол, из раны на лбу хлынула кровь.
— Ну все, Абдулла, представление окончено, — прорычал Джонсон. — Встань к стене, пока я не прострелил тебе вторую дырку в заднице.
Он поднял револьвер, приняв боевую стойку, и прицелился в лицо второго мужчины.
Андреа Сент-Джеймс попыталась встать, но повалилась на пол вместе с креслом.
— Помогите мне, — взмолилась она.
Отступив на шаг, Штерн держал обоих мужчин под прицелом. Джонсон снял мундир, подошел к лежащей Андреа, опустился на колени, развязал ее и осторожно укрыл.
— Пошли отсюда, — сказал он. — Мы упрячем этих ублюдков за решетку на пару лет.
Андреа Сент-Джеймс схватила его за руку.
— Не надо полиции, умоляю вас. — Слезы катились по ее распухшим щекам. — Только выведите меня отсюда!
— Но… — заспорил было Джонсон.
— Не надо арестов, пожалуйста…
Джонсон взглянул на Штерна, тот пожал плечами.
— Если не будет заявления, мы не сможем открыть дело.
В комнату влетели мэтр и обе девушки. Штерн обернулся.
— К стене, мои прелестницы.
— Что это вы вытворяете? — возмутился мэтр.
— Мы уходим, и дама уходит с нами, — объявил Джонсон, подхватывая Андреа на руки.
— Какого черта? Кто вы такие? — закричала Урсула.
— Мы офицеры и джентльмены, милочка, — ответил Джонсон, направляясь к выходу.
Отделение скорой помощи в госпитале Бельвью было переполнено поступившими за ночь. В щель неплотно прикрытой двери Мэлоун наблюдал, как врач осматривает Андреа Сент-Джеймс. Ничего не меняется, подумал он. Еще одна жертва бессмысленной кровавой бойни. Ночь за ночью колют, режут, стреляют. Мэлоун поглядел на людей, сидевших
Усталый до смерти практикант вышел из операционной и наткнулся на Мэлоуна.
— Оставите ее в больнице? — спросил тот.
— Где? У нас больных как сардин в банке. Я ее зашил. Теперь ее надо передать лечащему врачу.
Мэлоун отошел к помощникам.
— Нам нужно найти безопасное место.
— Будем действовать официально или обойдем закон? — спросил Дэвис.
— Обойдем. У нас нет повода задерживать ее. Бо, позвони Делмору в отель «Бартон». Он предоставит нам на несколько дней номер и не будет лезть с расспросами.
— А сиделки? — поинтересовался Джонсон.
— Украдем двух парней у Харригана.
Администрация отеля «Бартон» на Лексингтон-авеню была рада сотрудничать с нью-йоркским полицейским управлением, зная по опыту, что небольшие услуги приносят большой урожай. Андреа Сент-Джеймс поместили в номере, который стоил триста долларов в сутки. Из огромных окон открывался вид на Манхэттен. Большая гостиная была обставлена во французском провинциальном стиле. Розовая спальня и кружевные простыни выглядели просто несуразно. Андреа лежала в постели в больничной рубахе с запахом на спине. Она дергалась и металась, лицо ее было забинтовано.
Подвинув стул к кровати, Мэлоун поставил на ночной столик с мраморным верхом кассетный магнитофон, раздумывая, как лучше допросить Андреа. Он знал лишь, что она проститутка, которая снялась в порнофильме с Лэндсфордом, и что между нею и Андерманом наверняка есть связь. И можно предположить, что именно она звонила Саре Айзингер в «Брэкстон турс» и была той самой женщиной, которой Сара говорила о какой-то песне.
Из-под нагромождения бинтов на него глядели испуганные, полные смятения глаза. Он заметил, что ногти на руках Андреа обломаны. Лак, некогда покрывавший их, облупился, и сквозь него проступали безобразные желтые пятна.
Андреа Сент-Джеймс была в полуобморочном состоянии. Ее руки комкали и скребли простыню, пребывая в непрерывном движении.
Она прикрыла глаза, и Мэлоун испугался, что женщина заснет под действием успокаивающего, которое ей дали в Бельвью.
Мэлоун упирался коленями в край кровати.
— Вы подверглись жестокому избиению. Как вы себя чувствуете сейчас?
— Кто вы?
— Полиция
— О, слава Богу! Это Яков послал вас. Вы из отряда.
— Да, это Яков послал меня, — подыграл ей Мэлоун.
Она вцепилась в плечо Мэлоуна.
— Скажите Якову, что это был Уэсти. Я видела его с ними. Он предал. Яков был прав… Скажите ему… Должен был вытащить меня… Нет списка… Не могла найти список… Сара… Бедная милая Сара…
Она царапала ему плечо, словно пытаясь выкарабкаться из небытия, и едва ворочала языком. Потом широко открыла глаза, уставилась на него и опять смежила веки. Андреа пыталась что-то сказать, но лишь едва слышно бормотала.
Мэлоун взял ее за руку и принялся успокаивающе поглаживать.