Полигон богов
Шрифт:
– Если ничего не изменится, – добавила Марта, – через четыре дня мы достигнем кургана.
Глава 21
ЧЕРНЫЕ МОЛНИИ
Я лежал в густой траве, положив руки под голову, смотрел в синее небо и мечтал. Мечтал о том, что через четыре дня закончится мое путешествие и я вновь окажусь на Станции, в нормальных условиях. Потом я получу интересную работу. Надеюсь, мне больше не придется погружаться в дремучие века. А может, мне дадут отпуск и возможность попасть на Землю? Ох и загудел бы я там! “Мечты, мечты, где ваша сладость? Ушли мечты, осталась гадость”. Очень точно сказано про ситуацию, в которой мы сейчас
Что теперь делать? Мы с надеждой смотрели на кентарок. Они долго совещались. Наконец решение было принято. Нам сообщили, что у нас есть единственный шанс уцелеть, затерявшись в черных болотах. Что за болота? Почему они “черные”? – спросил я.
Кентарки рассказали, что черные болота представляют собой бездонные колодцы, наполненные черной водой. Вода постоянно булькает, будто в колодцах кто-то сидит и издает страшные звуки. Ко всему еще там жутко воняет. Все степные племена обходят болота стороной, считая, что в них живут демоны.
“Если выбирать между воображаемыми демонами и реальными убийцами, я выбираю демонов. Ну что ж, единственный шанс надо использовать на все сто процентов”.
Мы тут же собрались и поскакали в сторону болот. Теперь наши амазонки чуть ли не ежечасно производили разведку. По их сообщениям, положение наше становилось все хуже и хуже. Отряды хана взяли нас в полукольцо и следуют за нами. Как псы загоняют зверя. Эта бешеная гонка и неизвестность измотали нас Не знаю как Ваня – на его каменном лице ничего нельзя было прочесть, – но я был на пределе. Катрин в любую минуту была готова впасть в истерику, если бы не Шах. Он был ее поддержкой и опорой
“ Болота встретили нас резким запахом и клокотанием Мы были от них буквально в пяти шагах, но спрятаться не успели. Я устало брел, ведя за собой измученную лошадь, когда протрубили в рог. В этот момент мне показалось, что с этого звука начался отсчет времени, которое мне осталось прожить. Даже ветер, ранее приносящий с лугов аромат цветов, сейчас нес запах крови.
– Все, хватит, набегался. Дальше не пойду.
Все остановились и посмотрели на меня. Вдруг задрожала земля. Гул сотен лошадиных копыт, завывания и вопли всадников слились в единый грохот, который давил на меня, прижимал к земле. Не доезжая до нас метров двадцати, кочевники резко остановились Некоторое время они смотрели на нас с жадным любопытством. Когда им это надоело, они стали крутить в воздухе арканами, потрясать саблями и кричать. Они радовались, эти охотники, что поймали нас. Я стоял и смотрел на этих веселящихся людей. У них был повод радоваться: сейчас они займутся своим любимым делом. Они будут убивать нас, они будут убивать меня.
Я посмотрел на своих спутников, ища хоть какой поддержки. Ваня, достав мечи, спокойно стоял, ожидая битвы Шах, передвинув колчан на грудь, уже наложил на тетиву первую стрелу. Катрин не было видно, она спряталась за лошадей. А наши три амазонки, держа луки в руках, с явным нетерпением ждали схватки.
Они тоже боялись, но и ждали этой битвы. Они были детьми своего века, чего нельзя было сказать про меня
Пока я оплакивал себя, все были уже готовы сражаться не только за себя, но и за меня, я это чувствовал. Они не хлопали меня по плечу, не говорили бодрых слов, они сумели сделать большее. Они поддерживали меня своим презрением к смерти. Их спокойствие, пусть даже внешнее, разжало цепкие щупальца страха, охватившего мою душу. Исчезло оцепенение и чувство безнадежности.
“Нет, Миша, ты еще жив! Умирают один раз!” Эти мысли как бы поставили
– Хоть одну жизнь, но заберу.
Неожиданно из степи снова донеслись звуки рога. Кочевники быстро разбились на два отряда и встретились с разных сторон от нас. Все войско замерло в ожидании. Вскоре послышался топот копыт и храп лошадей: из степи показался еще один отряд. Теперь стало ясно, кого ждали. Явился сам хан со свитой и телохранителями. Приблизившись, отряд остановился. От него отделился всадник и поскакал к нам. Его мы узнали сразу, это был злополучный гонец, брошенный Ваней на землю. Теперь на его лице играла хищная усмешка.
Приблизившись к нам, он картинно взмахнул саблей и закричал:
– Что, попались, поганые собаки1 Хотите получить легкую смерть?! Отдайте рабыню и добровольно целуйте сапог владыке степи хану Абдураху! Если же откажетесь, наши кони поволокут вас по земле. А вместо веревки будут ваши кишки! Решайте, владыка степи ждать не любит1
– Похоже, у нас неприятности, – тусклым, но спокойным голосом сказал Ваня.
– Ты не прав, у нас очень большие неприятности, возразил ему Шах с какой-то странной интонацией. Если бы я не знал его как хладнокровного и жестокого человека, я бы сказал, что он вот-вот сорвется. И он сорвался.
Зазвенела тетива, и длинная стрела пронзила горло всадника. Кровь хлынула изо рта, и он упал на траву, хрипя и выгибаясь дугой. Немая тишина мгновенно растворилась в хоре яростных криков. На нас смотрели сотни лиц, искаженных лютой ненавистью.
– Смерть! – Вопль, вырвавшийся из сотен глоток, разнесся далеко по степи. Воины хана схватились за оружие. Сотни стрел, готовые сорваться в любое мгновение, были направлены на нас. Вот-вот эта лавина сорвется с места, пронзит стрелами, затопчет конями.
Я невольно опустил глаза. Ну скорее же! Секунды растянулись в века, время, казалось, застыло. Пусть все это наконец кончится!
Неожиданно я услышал знакомые до боли слова. Я вздрогнул и поднял глаза. Шах стоял перед целой армией кочевников и матерился.
Моя школа! Я в свое время обучил его десятку наших земных ругательств. Когда он прошелся по всей родословной их рода, кочевники уже не кричали. Они были ошеломлены смелостью человека, бросавшего им в лицо такие слова.
Наверное, страх за свою девушку, чувство вины за нелепый конец, к которому он нас привел, – все это толкнуло Шаха на такой поступок. Его ярость и беспомощность выплескивались в этих ругательствах.
Он уже перешел к проклятиям своей родины, когда случилось невероятное.
– Да падут на ваши грязные головы черные молнии! – Только он произнес эту фразу, как за спинами кочевников раздались жуткие крики. В них чувствовались смертельная боль и панический ужас.
Степняки, уже готовые стереть нас с лица земли, вдруг, как по команде опустив луки, обернулись. Видно, то, что они увидели, показалось им очень страшным. Еще минута, и войско хана, нещадно нахлестывая своих лошаденок, рвя им губы поводьями, стало стремительно разбегаться. На землю падали рассыпанные стрелы и отброшенные луки. Некоторые воины, выхватив ножи, кололи ими лошадей, заставляя тех нестись с бешеной скоростью. Безумные от ужаса глаза и перекошенные в истошном крике рты проскакивали у нас перед глазами, исчезая в степи. Через мгновение из всего большого отряда остался только хан со своими телохранителями. Когда пыль, поднятая убегавшими, рассеялась, нашим глазам открылась страшная картина.